СОТВОРЕНИЕ ВЕЛИКОЙ НАУКИ
1. О связи времен
«Потрясения, которые пережила академическая жизнь в России в текущем году, невольно заставили задуматься и о судьбе русской науки, потому что работы по опытным наукам, которые требуют больших вспомогательных средств и специальных лабораторий, связаны у нас с использованием помещений университетов или других высших учебных заведений, а право работать в них в свою очередь связано с преподавательскими обязанностями.
Научные работы не входят в прямые задачи учебных заведений, они только пользуются их гостеприимством».
Читатель может подумать, что слова сии написаны в наши дни. Но это не так. Они взяты из статьи «Русское общество и русские национальные лаборатории», напечатанной в «Русских ведомостях» в 1911 г. и написанной замечательным русским физиком Петром Лебедевым. Тем самым Лебедевым, который в 1899 г. весьма тонким по тем временам экспериментом показал, что свет – это тоже материя, и подтвердил тем самым уравнения Максвелла (основные уравнения электромагнитного поля). Тем Лебедевым, памятник которому можно ныне видеть возле здания физического факультета МГУ, а имя которого носит Физический институт РАН, подаривший мировой физике шесть лауреатов Нобелевской премии. (Мне этот институт тоже не чужой. В лаборатории физики плазмы советского ФИАНа в 1958–1960 гг., будучи студентом физического факультета МГУ, я выполнял и защищал свою дипломную работу.)
А вот что через полвека после Октябрьской революции напишет самый почитаемый президент АН СССР Мстислав Келдыш в книге «Ленин и современная наука» (М., «Наука», 1970): «Ко времени Октябрьской революции в системе Академии был лишь один научно-исследовательский институт, несколько лабораторий и музеев... В настоящее время у нас... свыше 210 научных учреждений… Численность научных работников... за 50 лет Советской власти возросла более чем в 100 раз».
Кто же сотворил советскую науку?
Советская власть и сотворила. И никакой иной науки, кроме советской, в современном понимании слова «наука» у нас не было и нет.
Вспоминать о прошлом в нынешней России модно. Российских самодержцев наши нынешние историки обсудили практически всех, а Владимира Ульянова (Ленина) вместе с Иосифом Джугашвили (Сталиным) раскритиковали до небылиц.
Но нельзя не отметить и позитива: (бывший советский) народ теперь раз в год всем миром поминает участников Великой Отечественной, спасших мир от фашизма. С портретами «Бессмертного полка» 9 мая на улицы и площади выходят ныне в России от Калининграда до Владивостока.
Но воевали-то эти участники с немецко-фашистскими захватчиками (как воюют ныне российские ВКС в Сирии) не камнями и не палками. А вот о тех, кто создавал и создает современное наукоемкое и высокотехнологичное оружие для российской армии, из нынешних наших историков не вспоминает ни один.
– И когда у нас перестанут говорить о войне и об оружии?! – воскликнул минувшим летом мой юный собеседник на турбазе «Донская вольница», что в Волгоградской области на берегу Дона, вблизи хутора Вертячий.
– Боюсь, что не скоро... – ответил я. – А что было в Вертячем в сорок втором, когда немецкие танки в здешних местах Дон форсировали?..
Мой вопрос повис в воздухе.
Между тем был здесь многолюдный концлагерь для советских военнопленных, из заключенных которого дожили до освобождения лишь двое. А всего на территории Волгоградской области, то бишь на бывшем поле Сталинградской битвы, более 600 братских могил, в коих покоятся около полумиллиона бывших защитников Сталинграда. Что же касается оружия, то его на указанном поле было оставлено захватчиками столько, что свою первую гранату (немецкую лимонку) в компании других сталинградских мальчишек, моих сверстников, я швырнул на слабо из окопа, когда мне не было и шести лет (летом 1943 г.), во что ныне верится с трудом.
2. Поколение пассионариев
Самым известным русским ученым был и остается Дмитрий Менделеев – его Таблицу химических элементов изучают во всех университетах мира. Но до Октябрьской революции он не дожил.
А вот физиолог Иван Павлов, творец материалистического учения о высшей нервной деятельности и первый русский нобелевский лауреат (1904), встретил революцию в расцвете сил и творческих планов. Именно он в 1935 г. в журнале «Техника – молодежи» опубликовал обращение, начинавшееся вопросом: «Что бы я хотел пожелать молодежи моей родины, посвятившей себя науке?»
Далее следовали слова, актуальные для людей науки на все времена: «Никогда не беритесь за последующее, не усвоив предыдущего. Никогда не пытайтесь прикрыть недостатки своих знаний хотя бы и самыми смелыми догадками и гипотезами. Как бы ни тешил ваш взор своими переливами этот мыльный пузырь, – он неизбежно лопнет, и ничего, кроме конфуза, у вас не останется. Приучите себя к сдержанности и терпению. Научитесь делать черную работу в науке. Изучайте, сопоставляйте, накапливайте факты... Факты – это воздух ученого... Но... не превращайтесь в архивариусов фактов. Пытайтесь проникнуть в тайну их возникновения. Настойчиво ищите законы, ими управляющие. Второе – это скромность... Как бы высоко ни оценивали вас, всегда имейте мужество сказать себе: я невежда... Мы все впряжены в одно общее дело... У нас зачастую и не разберешь – что «мое», а что «твое», но от этого наше общее дело только выигрывает. Третье – это страсть... Большого напряжения и великой страсти требует наука от человека».
Эти заповеди патриарха советской науки, пусть и иными словами, будут повторять потом и Игорь Курчатов (1903 г.р.), и Сергей Королёв (1907 г.р.), и Мстислав Келдыш (1911 г.р.), и Александр Шокин (1908 г.р.), и Андроник Иосифьян (1905 г.р.), олицетворявшие собой советскую оборонную науку и технику в самый ответственный период ее становления и развития, то есть во время Великой Отечественной и в последующие годы холодной войны. Менее известного широкой публике (чем другие названные) основателя ВНИИ электромеханики, выдающегося электротехника, главного конструктора ИСЗ «Метеор», члена созданного Королёвым «Совета главных» и некогда моего научного руководителя Иосифьяна, с коим мне довелось общаться с 1960 г. до его кончины в 1993 г., я причислил к когорте выдающихся творцов советской науки не только потому, что он таковым в действительности и являлся, но и по той причине, что именно от него мне довелось узнать о «закрытых» ученых его поколения более, чем из разного рода публикаций. Коих, по известным причинам, в советские времена почти не было, а теперь уже и не будет.
Всяк, пытающийся отследить время бурных перемен, обязан ответить на вопрос: что есть развитие и в какую сторону оно идет? Советские философы ссылались в таких случаях на книгу В.И. Ленина «Материализм и эмпириокритицизм», автор которой говорил о спирали развития, не уточняя направления этой спирали. Уточнение было сделано французским палеонтологом и философом Пьером Тейяром де Шарденом в его «Феномене человека», написанном в годы Второй мировой (когда автор фактически был изолирован от мира в посольском квартале Пекина). Согласно Шардену, человек развивается посредством усложнения своего «внутреннего», под которым Шарден понимал головной мозг и нервную систему индивида. Усложненное внутреннее и создает тот креативный потенциал, который заставляет ученого менять и внешнее (прежде всего техносферу), то есть превращает его в мотивированного пассионария.
До Второй мировой во всех университетах мира, помимо преподавания академических дисциплин, студентам рассказывали о двух научно-технических революциях: об изобретении паровой машины англичанином Джеймсом Уаттом (от фамилии которого и родился ватт как единица мощности) и о широком внедрении в производство и быт электрической энергии. Вторая мировая и последующие годы холодной войны породили три научно-технических революции: атомно-ядерную, ракетно-космическую и радиоэлектронную, незаметно для постороннего глаза переросшую в микроэлектронно-кибернетическую. Историческая заслуга советских ученых и технарей «эпохи трех «К» (Курчатов, Королёв, Келдыш плюс Шокин, Иосифьян и многие другие) заключается в том, что, начав со значительного отставания от Запада, в труднейших условиях военного и послевоенного времени на всех трех указанных направлениях они добились паритета с самыми продвинутыми странами мира.
Натурфилософ (физик-теоретик), как и просто философ, в состоянии творить и в одиночку. И неслучайно, если верить преданию, древнегреческий Диоген жил в бочке, а Эйнштейн (то ли в шутку, то ли всерьез) мечтал переселиться на какой-нибудь маяк, чтобы ему никто не мешал работать. Трое советских «К» плюс «Ш» не могли себе этого позволить. Как и Ивану Павлову, им были нужны коллективы, большие коллективы. А значит, помимо профессиональных знаний, они должны были разбираться в человеческой психологии и иметь недюжинные организаторские способности.
Вот что написал о Курчатове его ближайший соратник академик Юлий Харитон в книге «Путь длиною в век» (М., «Наука», 2005): «Поразительны энергия и умение, с которыми Игорь Васильевич стал сплачивать огромный коллектив, который призван был решать задачи, стоявшие на ближайшие годы перед советской физикой. Одним из важнейших качеств, которые помогли ему это сделать, была исключительная доброжелательность. Именно она привлекала к нему не только умы, но и сердца людей».
Юлий Борисович не говорит о Курчатове как об ученом, ибо ученость ядерного «генерала» (а именно так называли Курчатова его соратники меж собой) у него никогда не вызывала сомнений. Он восхищается коммуникабельностью Курчатова, которая представляется ему не менее важной, чем ученость.
Перекинуться словом с Королёвым автору этих строк довелось лишь однажды. В 1965 г. под руководством Иосифьяна я защитил свою кандидатскую диссертацию и, отправляясь на очередной «Совет главных», Иосифьян взял меня с собой. Вошли в кабинет «главного конструктора» – именно так тогда называли Королёва в советских газетах (без указания фамилии). В глаза бросился стоявший в углу у окна огромный глобус (метра два в диаметре, не меньше).
Положив ладонь на мое плечо, Иосифьян сказал:
– Это мой бывший аспирант, в Истре работает, недавно защитился... движок сделал... электрореактивный плазменный...
– Сколько проработал движок? – прозвучал вопрос.
– Непрерывно месяц.
И тут же телефонный звонок в первый отдел:
– Придет молодой человек... от Иосифьяна. Покажите ему марсианский проект.
И я покинул кабинет.
Чтобы ознакомиться с трехсотстраничным проектом марсианской экспедиции (по всей видимости, самым первым) – а в экспедиции этой на космическом аппарате предполагалось использовать плазменные ЭРД – мне пришлось потом приезжать в Подлипки (а именно так назывался тогда нынешний подмосковный Королёв) не один раз.
Ну а на Байконуре какой-нибудь незадачливый разработчик мог услышать от «генерала» Королёва и такое: «Если завтра к утру твой блок не заработает, ты у меня отсюда до Москвы по шпалам пешком пойдешь!» (Хотя на самом деле по шпалам пешком он так никого и не отправил.)
Игорь Васильевич Курчатов ушел из жизни в 1960 г., а в 1966 г. не стало и Сергея Павловича. А вместе с ним и «Совета главных». Узнав о смерти Королёва, Иосифьян произнес: «И мы даже не понимаем, кого потеряли...»
Чем именно занимались Курчатов и чем Королёв, ныне знают все. Известны и российские атомные (ядерные) и ракетно-космические центры (города), продолжающие дела, начатые двумя знаменитыми «К». Но почему история привязала к ним еще и математика Келдыша, которого советские газеты до поры до времени называли «главным теоретиком» (без имени и фамилии) и которого генералом по причине его очевидной интеллигентности никто не величал? Ответа на этот вопрос и я бы не знал, если бы однажды Иосифьян не сказал по телефону: «Завтра в НИИ-1 семинар, а я поехать не смогу. Съезди, потом расскажешь».
На семинаре обсуждалась поверхность Луны. И основной докладчик (астрофизик и член-корреспондент АН СССР), пользуясь данными телескопических наблюдений и своими расчетами, утверждал, что Луна покрыта таким слоем космической пыли, что посадить на ее поверхность космический аппарат невозможно – утонет в пыли. А затем выступил Мстислав Всеволодович и в своей обычной манере, не повышая голоса и с усмешкой на губах, разобрал математические расчеты докладчика, показав полную ошибочность его главного вывода. Тем самым лопнул очередной мыльный пузырь, о которых предупреждал Иван Павлов и которые в науке вовсе не редкость.
Мстислав Келдыш вошел в историю в одной связке с Курчатовым и Королёвым потому, что последние двое на пике их карьеры были уже более технократами, чем учеными, а математик Келдыш – все еще более ученым, чем технократом, а потому нужным и Курчатову, и Королёву.
Когда Келдыша не стало (1978), очищать советскую науку от мыльных пузырей стало некому.
3. Шокин о Шокине
В Боблово (Клинский район Московской области), где был когда-то летний дом Дмитрия Менделеева, ныне его музей. И тамошний экскурсовод рассказывает посетителям музея о визите к Менделееву на день его рождения изобретателя радио Александра Попова, прихватившего с собой в Боблово радиопередатчик и радиоприемник. Вручив приемник Менделееву, Попов с передатчиком отправился на недальнюю высотку, где забросил проволочную антенну на какое-то дерево и, пользуясь азбукой Морзе (короткими и длинными радиосигналами), поздравил Дмитрия Ивановича с днем рождения.
Так пошутили двое знаменитых ученых. Но, если с коротким сигналом сопоставить ноль (0), а длинному единицу (1), в их шутке можно увидеть и будущие ЭВМ, и кибернетику в целом, и судьбу Александра Ивановича Шокина.
Этого (четвертого по моему счету) советского ученого-пассионария, не имевшего ученых степеней и званий, но призванного Советской властью на самый верх советской научно-технической системы, я не мог не вспомнить во время недавнего посещения ТЦ «Панфиловский», в котором не обнаружил ровным счетом никакой российской электроники, – и это в «городе электроники» Зеленограде, появившемся на свет благодаря Шокину! (см. «Проектор Шокина» в «Советской России» за 10.08.2017 г.).
Известную ясность в этот вопрос вносит интернет-книга сына бывшего министра электронной промышленности СССР Александра Александровича Шокина (выпускника физического факультета МГУ, кандидата физико-математических и доктора технических наук). Книга называется «Александр Иванович Шокин. Портрет на фоне эпохи».
Невозможно представить, чтобы в какой-либо иной стране, кроме Советской России, мальчик из крестьянской семьи, где «за обедом соблюдалась четкая очередность в еде из общего котла, а мясо было только по выходным», сделал такую карьеру, какую сделал Шокин-старший.
В 1934 г., то есть в 25-летнем возрасте, вскоре после защиты дипломного проекта в МВТУ им. Баумана А.И. Шокин был направлен в служебную командировку в США, на фирму «Сперри», для изучения вопросов проектирования и производства приборов автоматического управления зенитным огнем. Там Шокин-старший прошел второй «университет». Молодой специалист по технологии производства был переквалифицирован в специалиста по управлению, что было уже ближе и к электронике, и к кибернетике. По возвращении в СССР Шокин-старший становится сотрудником ГУ НКОП, то есть Главного управления Народного Комиссариата оборонной промышленности, и начинает тем самым блестящую карьеру советского технократа.
Тем временем Германия превращается в агрессивное фашистское государство и наращивает выпуск вооружений, в том числе боевых самолетов. А ее потенциальным противникам приходится думать о воздушной обороне, а значит и о радиолокации (принцип которой, кстати говоря, был открыт Александром Поповым, когда тот работал в Кронштадте и когда между радиопередатчиком и радиоприемником, расположенными на разных берегах Финского залива, прошел нежданный корабль). Но Попова уже не было в живых, а его последователь, электротехник и морской офицер Аксель Иванович Берг, успевший послужить еще в царском флоте, подозревался в шпионаже и в 1938 г. был арестован.
А тут и Великая Отечественная началась. И управление Шокина было эвакуировано из Москвы в Горький, а все НИР и ОКР, которые оно курировало, прекращены.
Ну да, сколь-либо масштабные оборонные НИР и ОКР целиком и полностью зависят от госфинансирования. Накануне Второй мировой к созданию РЛС ближе всех были немецкие радиоинженеры. Но Гитлер с Герингом им не поверили и отказали в необходимой финансовой поддержке. А вот Черчилль своим «радистам» поверил. И очень скоро германские бомбардировщики, бомбившие Лондон, стали в немалом числе сбиваться огнем английских зениток, что, собственно, и спасло Лондон от уничтожения.
В 1940 г. подозрения в шпионаже с Берга были сняты. А в 1941–1943 гг., как отмечает в своей книге Шокин-младший, Берг писал записки в НК ВМФ и ЦК ВКП(б) со словами «радиолокация, радиолокация и еще раз радиолокация – вот что нужно сегодня». И был услышан. В июле 1943 г. И.В. Сталин назначает 50-летнего А.И. Берга заместителем Народного комиссара электропромышленности, а 34-летний Шокин-старший становится заместителем председателя Совета по радиолокации (должность более научно-техническая, чем технократическая). И связка Берг–Шокин начинает «продвигать» радиолокацию в СССР. (Не могу тут не заметить, что в указанные годы Иосифьян возглавлял оборонный завод №627 (в Москве у Красных Ворот) того же Наркомата электропромышленности, а свои письма Сталину Берг сочинял в первом отделе этого завода, то бишь у Иосифьяна. Что и подтверждает имевшую место естественную солидарность советских пассионариев от науки.)
После победы в Великой Отечественной инженер вице-адмирал Берг и инженер капитан 1-го ранга Шокин были направлены в Германию, где и возглавили Комиссию по изучению немецкой трофейной техники. И это был третий шокинский университет, после «окончания» которого Александр Иванович становится самым информированным в Советском Союзе специалистом в области радиоэлектроники и назначается руководителем Комитета №3, призванного заниматься техникой особой секретности. И, обладая уже немалым опытом, чувствует себя в этой должности и в техническом, и в научном плане настолько уверенно, что позволяет себе иронизировать даже над адмиралом и академиком Бергом. Шокин-младший в своей книге вспоминает такое высказывание отца о Берге: «Сначала Аксель Иванович обозвал кибернетику антимарксистской лженаукой (человека, мол, нельзя заменить машиной), а «отца кибернетики» Винера – мракобесом, а затем возглавил Совет АН СССР по кибернетике».
Такое действительно имело место. Но досужая академическая болтовня о кибернетике как лженауке лишь укрепляла авторитет Александра Ивановича, который говорил, что кибернетика – это, конечно, замечательно, но в американской армии средства связи уже индивидуальные, а у нас один тяжелый радиосундук на целую роту, а то и на батальон. «Надо было, – пишет Шокин младший, – обучать верхние эшелоны власти, повернуть руководителей лицом к новой технике». Что удавалось далеко не всем ученым. Технократу (и ученому) Шокину-старшему это удавалось неоднократно.
В 1958 г. с его подачи партия и правительство приняли решение о строительстве под Москвой города электроники Зеленограда, объявленного с самого основания (с целью привлечения лучших специалистов) частью Москвы. Именно в Зеленограде были созданы головные НИИ отечественной микроэлектроники, именно здесь было налажено производство отечественных микропроцессоров для оборонной техники, здесь же построен Московский институт электронной техники (учебный и исследовательский университет), возле которого ныне можно видеть бюст Героя Социалистического Труда Александра Шокина. (МИЭТ не чужой и автору этих строк. Здесь в 70-х гг. прошлого столетия я читал студентам теоретическую физику и работал с аспирантами.)
Чтобы продемонстрировать плоды микроэлектронной научно-технической революции, совершенной в России под началом его отца, Шокин-младший приводит в своей книге фотографию, на которой читатель может видеть, с одной стороны, кристалл размером 4? на 5 мм с 2428 логическими элементами, а с другой стороны, целую гору электронных ламп, конденсаторов и резисторов, из которых пришлось бы собирать электронную схему, способную выполнять те же математические и логические операции, что и показанный кристалл.
Однако бытовой цифровой техники отечественного производства у нас как не было, так и нет. Как это получилось?
Александр Иванович Шокин ушел из жизни в 1988 г. А через три года первая в мире страна «победившего социализма» решила вернуться к капитализму, при котором, как известно, люди гибнут за металл. Не за Отечество, не за просвещение, не за научную истину, не за технический прогресс, а за дензнаки. А ради дензнаков, конечно, предпочтительнее гнать за границу тонны нефти и кубометры природного газа, а получать из-за границы ноутбуки, планшеты, смартфоны, сотовые телефоны, автомобильные видеорегистраторы и прочие цифровые премудрости. Да и созданного Шокиным Министерства электронной промышленности больше нет. А с гайдаров, чубайсов и кудриных, принявших в свое время указанное выше решение, что возьмешь? Хорошо хоть «Росатом» с «Роскосмосом» и оборонной промышленностью не ликвидировали.
Вот наложат на Россию «заботливые» западные дяди очередные санкции – и останется Россия без ноутбуков и мобильников. Тут Александр Александрович прав. Однако есть о чем с ним и поспорить.
4. Апология технократии
С книгой Шокина-младшего я знакомился с большим интересом, вплоть до «Послесловия», на котором споткнулся. Ибо прочел: «Эта книга не об изобретателях и ученых. У нас было принято, да и сейчас тоже, оценивать достижения отдельных личностей по числу патентов или статей, вычислять, на какое число дней один ученый опередил другого в своих выводах и публикациях. Но обычных людей интересует не авторство идеи, а возможность ее реализации в жизни. Для этого требуется огромная инженерная работа на всех стадиях появления на свет, развития, жизни, наконец ухода из жизни и утилизации любых технических изделий. В этой работе огромная роль принадлежит организаторам науки и промышленности. Александр Иванович Шокин постоянно повторял, что талант организатора науки встречается гораздо реже, чем талант ученого. А Даниил Гранин справедливо ставил инженера выше ученого, поскольку второй только исследует явления, существующие помимо него, и никак на них повлиять не может. А инженер создает новые вещи, которых до того не существовало... Сейчас, когда приходится заново создавать разрушенную по собственному недомыслию электронную промышленность, и поскольку уже любому здравомыслящему человеку стало ясно, что никакая «заграница» нам не поможет, понимать превосходство инженеров над учеными особенно важно».
Вот тебе, бабушка, и Юрьев день! А понимать превосходство кораблестроителя над Архимедом или нефтедобытчика над нефтеразведчиком тоже особенно важно?
Но вопрос, на самом деле на уровне так называемых обычных людей, не изучавших, а то и порвавших с диалектическим и историческим материализмом, коих было немало и в советских НИИ, действительно существует и существует уже изрядное число лет. И все потому, что и ученые, и инженеры (занятые каждый своим, подчас весьма непростым, делом) не успевают отслеживать изменений в организации всего процесса поиска нового, осознания найденного и его практического использования. Не отследили, в частности, и появления технократии и технократов как особой категории научно-технических работников государственного масштаба. Этого не только Шокин-младший, но и многие профессора и академики в нынешней России не желают видеть. Не говоря уже о людях, от науки далеких.
В «Словаре русского языка» (М., «Русский язык», 1988) читаем: «ТЕХНОКРАТИЯ – слой высококвалифицированных специалистов (ученые, инженерно-техническая интеллигенция и т.п.), принимающих участие в управлении капиталистическим производством, в разработке и осуществлении экономической политики государства... а также концепция перехода управления и власти на капиталистических предприятиях и в обществе в целом к инженерно-технической интеллигенции (от греческих слов, означающих на русском языке «искусство» или «мастерство и власть»)».
Как понятия и технократы, и технократия известны тем самым давно, но относили их в Советском Союзе только к капиталистическому производству и капиталистическому обществу, а значит, изначально придавали негативный смысл.
Однако очевидно, что форма собственности тут ни при чем. И Курчатов, и Королёв, и Келдыш, и Шокин, и Иосифьян (как и многие другие) были советскими технократами (при государственной форме собственности). Ничего негативного в их технократичности не было абсолютно. И если бы Шокин-младший вспомнил завет Ивана Павлова (насчет «моего» и «твоего» в науке), он не стал бы противопоставлять ученых инженерам, а инженеров – ученым.
Ах, как хотелось некоторым нашим физикам (после завершения «эпохи трех «К», то есть после смерти Келдыша) послать к лешему ежедневную кропотливую научно-исследовательскую работу, не приносящую ни славы, ни денег, и материализоваться в роли инженеров небывалой техники, так необходимой народу и государству! В 1975 г. два «свежих» (тогда) академика АН СССР (Е.П. Велихов и Б.Б. Кадомцев) обещали «в течение ближайших пяти-шести лет» решить проблему управляемого термоядерного синтеза и дать стране (и человечеству) море экологически чистой электроэнергии. После чего с регулярностью деньгополучения уверяли советское (и мировое) научное сообщество, что «научных проблем здесь больше нет – только инженерные». Результат (точнее, его отсутствие) известен. Академик А.Е. Шейндлин обещал подарить человечеству чудо-МГД-плазменный генератор с КПД, существенно превышающим КПД известных тепловых электростанций, – и снова «чисто инженерная» разработка! (Ибо, как считали разработчики, наука таких генераторов известна со времен Фарадея.) И где этот генератор? А где высоковольтная линия электропередачи Экибастуз-Центр на постоянном токе – любимое детище академика В.А. Кириллина, в котором никто не видел никакой науки (только инженерия!)? (Оказывается, прав был Шарден, когда утверждал, что в этом мире все только усложняется!) И я перечислил лишь то, во что (в разные годы) вынужден был погружаться.
И ни один из авторов сиих «инженерных» проектов, на кои были потрачены миллиарды советских рублей, что были дороже американских долларов, не счел нужным даже объясниться с научным сообществом по поводу своих мыльных пузырей! Более того, их последователи и поныне продолжают печатать энциклопедические статьи о чудо-проектах.
Настоящий технократ – фигура историческая, а потому штучная. Таковой может вырасти только из того ученого (или инженера, или конструктора, или технолога, или организатора производства), который острее других ощущает веление времени и способен собрать вокруг себя и удержать на длительный срок большой коллектив интеллектуалов. Именно такими в Советском Союзе были названные выше мотивированные пассионарии, рожденные Октябрьской революцией.
5. Не пора ли подумать
о мировоззренческом
единении?
2 августа с.г. в «Сахаровском центре», что в Москве на берегу Яузы, состоялось прощание с выпускником МФТИ, бывшим ректором Московского авиационного института и бывшим послом России во Франции академиком РАН Юрием Алексеевичем Рыжовым. И, как я узнал из выступлений приехавших на прощание, – человеком, которому президент Ельцин дважды предлагал кресло председателя правительства России.
С Юрием Рыжовым я познакомился в 1978 г., когда он не был ни ректором, ни академиком, на Международной конференции по явлениям в ионизованных газах, проходившей в Минске. После чего на подобных же мероприятиях мы встречались в Новосибирске, Красноярске, Иркутске, а в 1991 г. и в Париже (где проходил Второй Международный симпозиум по солнечным космическим электростанциям). И всякий раз говорили, если говорили, о физике, а вовсе не о политике. Пока в 2004 г. он не пригласил меня в Общественный комитет защиты ученых (ОКЗУ), а я спросил: «И кого защищать будем?» «Валентина Данилова помните?.. Вот он и нуждается в защите». (С этим красноярским физиком, как и с Рыжовым, я лишь изредка виделся на научных конференциях).
Какое же преступление совершил Валентин Данилов?
«Чтобы поддержать штаны», как выражался академик Рыжов, в условиях безденежья ученой братии от имени Красноярского государственного технического университета (КГТУ), он заключил договор о разработке установки (для исследования эффекта электризации высокоорбитальных космических аппаратов космической плазмой) с Институтом физики, расположенным в китайском городе Ланьчжоу. И в этом не было ничего особенного. Однако Россия уже была не Советской Россией, а философия диалектического материализма, признающая объективную истину, была заменена в массовом сознании философией буржуазного прагматизма (истина – это то, что лучше работает на нас). С кем-то из местных фээсбэшников Данилов не поделился. И его обвинили в продаже китайским партнерам государственной тайны. А когда первый суд присяжных, состоявшийся в Красноярске, Данилова единогласно оправдал, всех присяжных сменили, и вторым составом суда присяжных физик Данилов был приговорен к 14 годам лишения свободы. Дополнительные подробности этого происшествия можно найти в моей статье «Сгорел» в плотных слоях Фемиды» («Советская Россия», 30 ноября 2004 г.).
Ну а что собранный академиком Рыжовым ОКЗУ?
Надо отдать должное Юрию Алексеевичу. Он считал своим долгом – долгом ученого, человека и гражданина (тут любые высокопарные слова уместны) – вытащить Данилова из красноярской тюрьмы. И делал для этого все что мог. В заседаниях ОКЗУ, помимо высоких чинов ФСБ, участвовали нобелевский лауреат и академик РАН Виталий Гинзбург, академик РАН юрист Владимир Кудрявцев, академик РАЕН и телеведущий Сергей Капица и восемь ученых (докторов наук и профессоров из Москвы, Красноярска и Новосибирска), чья профессиональная деятельность была связана с защитой высокоорбитальных космических аппаратов от электризации космической плазмой, то есть с той самой тематикой, на которой «погорел» Валентин Данилов.
Мнение ОКЗУ было единодушным: никаких государственных секретов или тайн красноярский физик китайцам не продавал и не раскрывал (уже потому, что и сам не знал ни тайн, ни секретов). Однако в красноярской тюрьме Данилов просидел до 2012 г. (до возвращения Владимира Путина на президентский пост).
А вот общественные последствия истории с красноярским физиком долго себя ждать не заставили: бегство за кордон выпускников лучших российских вузов физико-математического и технического толка усилилось. Так ведь оскорбленный за ученых академик Рыжов еще и воззвание в интернете разместил («Не возвращайтесь!»), то есть, как истинный пассионарий, сражался за достоинство науки до конца (чего не скажешь о многих других наших академиках). И пусть земля ему будет пухом.
Согласиться с последним призывом академика Рыжова невозможно, а понять совсем нетрудно. Государство, пренебрегающее собственной наукой и собственными учеными, в XXI веке обречено.
Борис ОСАДИН
http://sovross.ru/articles/1641/37148