Высокие статистические технологии

Форум сайта семьи Орловых

Текущее время: Вт мар 19, 2024 9:28 am

Часовой пояс: UTC + 3 часа




Начать новую тему Ответить на тему  [ Сообщений: 14 ] 
Автор Сообщение
 Заголовок сообщения: Космос начинается на Земле
СообщениеДобавлено: Чт апр 07, 2016 7:57 pm 
Не в сети

Зарегистрирован: Вт сен 28, 2004 11:58 am
Сообщений: 11254
Космос начинается на Земле

Газета "Правда" №37 (30388) 8—11 апреля 2016 год
3 полоса

Автор: Беседу вёл Александр ПЕТРОВ. (Соб. корр. «Правды»).

55 лет назад, 12 апреля 1961 года, первый космонавт планеты Юрий Алексеевич Гагарин совершил свой исторический полёт. Во второй половине апреля того же года на полигон под условным названием Ташкент-90, будущий Байконур, отправился для прохождения службы выпускник Ленинградской военной академии лейтенант Михаил Маслянцев.
Пройдёт почти три десятка лет, и молодой лейтенант станет полковником, получит почётное звание лауреата Государственной премии СССР в области космической техники. Он принимал участие в испытаниях, подготовке и запуске около двухсот ракет-носителей с космическими аппаратами научного и оборонного назначения, неоднократно встречался с Юрием Гагариным, работал на космодроме под руководством Германа Титова.
Сейчас Маслянцев на пенсии. Он возглавляет контрольно-ревизионную комиссию Самарского областного комитета КПРФ. Ему есть что вспомнить и что рассказать.
Сегодня Михаил Маслянцев отвечает на вопросы нашего корреспондента.
У истоков нашей космонавтики был Сталин
— Михаил Викторович, круглые даты неразрывно связаны с людьми и событиями давно минувших лет. О чём бы вы хотели рассказать в первую очередь?
— Я благодарен судьбе за то, что подарила мне интересную службу, за встречи с Юрием Гагариным и другими замечательными людьми. Но в этот праздничный день в первую очередь нужно отдать должное тем, кто стоял у истоков нашей космонавтики. Я имею в виду И.В. Курчатова и других талантливейших учёных-ядерщиков. Низкий поклон нашим конструкторам космических аппаратов, славную когорту которых возглавлял С.П. Королёв. Коммунистическая партия и Советская власть воспитали и выдвинули в послевоенные годы замечательных организаторов производства, которые научную деятельность сочетали с руководством трудовыми коллективами. В Самаре хорошо известны дважды Герои Социалистического Труда, лауреаты Ленинской премии Д.И. Козлов и Н.Д. Кузнецов. Д.И. Козлов многие годы возглавлял в Куйбышеве (так тогда называлась Самара) Центральное специализированное конструкторское бюро (ЦСКБ), в котором создавались космические аппараты. А под руководством Н.Д. Кузнецова производились ракетные двигатели, один из которых (НК-33) пользуется спросом до сегодняшних дней.
А сколько рабочих и рядовых инженеров внесли свой огромный вклад в наше ракетостроение!
Особая, я бы сказал — историческая, роль выпала на долю Иосифа Виссарионовича Сталина, о заслугах которого не хотят вспоминать наши перестройщики.
Именно Сталиным 13 мая 1946 года было инициировано постановление Совета Министров СССР о создании на базе отечественного машиностроения новой отрасли оборонной промышленности — ракетостроения. Политбюро ЦК ВКП(б) поддержало инициативу руководителя нашего государства о выделении запредельных по тем временам ассигнований на развитие ракетной техники, на создание необходимой научной, экспериментальной и производственной базы.
Несмотря на крах немецкого фашизма, обстановка в мире оставалась напряжённой. В июле 1945 года в США был испытан атомный заряд, а в августе на японские города Хиросиму и Нагасаки американцы сбросили атомные бомбы, хотя никакой военной необходимости в этом не было. Вынашивались планы ядерного удара и по СССР. Перед нашими учёными и специалистами в области ракетостроения и ядерной техники Сталин поставил неотложные задачи по созданию для страны ракетно-ядерного оборонительного щита.
Этим событиям предшествовала большая работа по созданию реактивных двигателей, которые стали ступенькой к ракетным. А к 1942 году был создан первый отечественный реактивный двигатель «БИ». Выдающийся лётчик-испытатель Григорий Бахчиванджи 15 мая 1942 года менее чем за одну минуту поднял самолёт на высоту 1500 метров. Такого ещё не было. После необходимых испытаний Сталин приказал для защиты Москвы от высотных фашистских самолётов установить реактивные двигатели на истребители Сухого (Су-7) и Яковлева. Они стали прообразом будущих ракетных двигателей.
В 1943 году Черчилль забеспокоился по поводу немецкой баллистической ракеты «Фау-2» конструкции Вернера фон Брауна, дальность полёта которой перекрывала расстояние до границ Англии и Франции.
Сталин поручил Г.М. Маленкову разобраться, что это за ракеты, как достигается дальность полёта в 250 км. Параллельно задание узнать всё о «Фау»-2 получила советская военная разведка.
По приказу Верховного была сформирована комплексная комиссия в составе специалистов, занимавшихся ракетной техникой и её составными частями. Впоследствии большинство членов комиссии, подчинявшихся непосредственно наркому авиационной промышленности А.И. Шахурину, были утверждены Сталиным в должностях Главных конструкторов и составили цвет учёной мысли в области ракетной и ракетно-космической техники. Их имена стали широко известны только в 60—70-х годах прошлого столетия. Это С.П. Королёв, В.П. Глушко, В.Н. Челомей, Н.А. Пилюгин, А.А. Расплетин, В.П. Бармин, Ю.А. Победоносцев и многие другие.
Под нажимом Г.М. Маленкова, которому Сталин поручил отслеживать темпы ввода в строй отечественного ракетного комплекса, аналогичного немецкому «Фау-2», дела шли довольно быстро. Известны слова Сталина, адресованные начальнику НИИ-1 генералу Фёдорову, занимавшемуся этим объектом: «Фёдоров, я очень прошу ускорить выполнение моего задания».
Сталин не только словом, но и делом помогал форсированным темпом строить полигон Капустин Яр на территории Сталинградской области, создать нашу первую баллистическую ракету Р-1 с дальностью полёта до 350 км. Её запуск состоялся на этом полигоне 18 октября 1947 года в 10 часов 47 минут утра. Ракета поднялась на высоту 23 км менее чем за 1 минуту, развернулась на заданный курс, продолжила подъём до высоты 86 км и приземлилась на расстоянии 274 км от старта. Это было выдающимся достижением того времени. Сталин приказал объявить благодарность всем участникам запуска. В течение месяца, с октября по ноябрь, было произведено 11 пусков. Естественно, были какие-то замечания. По свидетельству академика В.И. Кузнецова, анализ ситуации проходил в кабинете И.В. Сталина.
— Я считаю, что ракету надо принять на вооружение, — сказал глава государства. — Но давайте попросим товарища Королёва сделать следующую ракету более точной, чтобы не огорчать наших военных.
Путь советскому ракетостроению с этого момента по воле Сталина был открыт. Запуском первого искусственного спутника Земли 4 октября 1957 года началась новая эра — эра освоения космического пространства, где пионерами были учёные, инженеры, специалисты Советского Союза.
Дело Сталина, его идея защитить СССР от агрессоров новыми видами ракетного оружия нашли своё развитие. В разных городах Советского государства — Москве, Ленинграде, Куйбышеве, Воронеже, Новосибирске, Красноярске, Ижевске, Воткинске и многих других — за десятилетие, с 1947 по 1957 год, были введены новые проектно-конструкторские и технологические комплексы. Ускоренно развивались отечественные отрасли точного машиностроения, двигателестроения, систем управления, материаловедения и специальной металлургии.
Таким образом, И.В. Сталин, принимая решение о создании ракетной промышленности и позже — Ракетных войск, предопределил статус Советского Союза как мощной ракетно-ядерной державы, способной защитить завоевания социализма от любых агрессоров. Сталин смотрел в будущее. Вот почему, вспоминая минувшие после Великой Отечественной войны годы, начальные этапы создания и развития ракетной индустрии, мы не должны забывать о его великой роли.
«Семёрка» — не «Фау»
— Мне кажется, что на фоне огромного исторического события — первого полёта человека в космос — мы обошли вниманием создателей корабля «Восток», на котором летал Юрий Гагарин.
— Наверное, так и есть. Вот что вспоминает о тех незабываемых днях Д.И. Козлов:
— Первые ступени ракеты Р-7, на которой был совершён полёт Гагарина, были изготовлены на куйбышевском заводе № 1 имени И.В. Сталина, в цехах которого всего за два года до этого события ещё производились самолёты. Помню, что для первого полёта человека в космос ракету специально не отбирали и не готовили — это было обычное серийное изделие, которое в начале 1961 года наряду с прочими ракетами также изготовили в заводских цехах и отправили для сборки на завод № 88 в подмосковный Калининград (Подлипки). Только позже мы узнали, что одно из этих изделий готовится к полёту с космонавтом на борту и что для него в Калининграде (ныне подмосковный город Королёв) уже изготовлен блок «Е». Этим грифом в то время обозначали космический корабль, предназначенный для полёта человека, который весь мир вскоре узнал под названием «Восток»…
Было немало разговоров, будто советские специалисты воспользовались разработками авторов немецкой ракеты «Фау-2», что и помогло опередить США в ходе освоения космического пространства. К счастью, сохранились и другие воспоминания Д.И. Козлова, в которых говорится, как он под руководством полковника Королёва — будущего генерального конструктора — работал на немецких заводах, где производились ракеты, так напугавшие Черчилля.
До советских специалистов на немецких заводах побывали американцы и вывезли к себе на родину не только основную документацию, но и различные узлы вместе с ведущими учёными рейха.
Наша первая баллистическая ракета Р-1 с дальностью полёта до 350 км только внешне была похожа на немецкую «Фау-2». Все её системы, стартовый комплекс на полигоне Капустин Яр и его инфраструктура не имели ни единого немецкого элемента или деталей, изготовленных за пределами нашей страны. Как не было их и на следующих космических аппаратах. Так что спекуляции на эту тему не имеют никаких оснований.
Вслед за первым искусственным спутником Земли 17 февраля 1959 года запустили первую серийную баллистическую ракету Р-7, изготовленную на заводе «Прогресс». А 12 апреля 1961 года весь мир восхитился полётом корабля «Восток» с первым космонавтом планеты Юрием Гагариным. Доставила космонавта на орбиту знаменитая «семёрка».
Первые дни после полёта
— Как известно, Юрия Гагарина после благополучного приземления повезли в Куйбышев, теперешнюю Самару, где он пробыл несколько дней. Чем они были заняты?
— Космический корабль «Восток» с Юрием Алексеевичем Гагариным на борту совершил один виток вокруг Земли и благополучно приземлился в окрестностях деревни Смеловка Терновского района Саратовской области. По многочисленным публикациям и воспоминаниям очевидцев, хорошо известно, как провёл Гагарин первые послеполётные дни.
По воспоминаниям работницы ЦСКБ Юлии Ткаченко, в Куйбышеве Юрия Алексеевича встречали генерал Н.П. Каманин, учёный и врач В.В. Парин, начальник Центра подготовки космонавтов Е.А. Карпов и товарищи Ю. Гагарина по отряду космонавтов. На аэродроме, где проводились испытания самолётов, собрались работники авиационного завода и завода «Прогресс», Гагарина встречали аплодисментами, улыбками, цветами. Затем кортеж машин отправился в одно из зданий гостиничного комплекса обкома КПСС. Когда первого космонавта привезли с аэродрома, вид у него был усталый. Врачи провели осмотр, дали немного отдохнуть. Лучший портной из куйбышевского гарнизонного ателье снял с Гагарина мерку, чтобы за ночь сшить новенькую форму под майорские погоны. О присвоении ему этого звания уже было известно всей стране. В небольшом зале, где на следующий день заседала Госкомиссия, был дан обед для всех, кто находился в «домике Гагарина», как стали называть это здание с того исторического дня.
Гагарина поместили в одноместном «люксе». Возле комнаты был установлен специальный пост, чтобы избавить космонавта от посетителей и расспросов. Психологи предупредили, что Гагарин, как человек очень эмоциональный, может выплеснуть первые впечатления, а на следующий день что-то забыть или нарушить последовательность событий. Возле комнаты, где отдыхал Гагарин, дежурил майор В.Я. Стрельцов. Но вечером 12 апреля какой-то человек — непарадно одетый, в мятом костюме, усталый — попытался отодвинуть майора в сторону и пройти к Гагарину. Стрельцов стоял стеной, пока ему не сказали: «Да что ты, это же сам Королёв!»
Сергей Павлович вошёл в комнату Гагарина, расцеловал его. На его глазах были слезы. По предложению Королёва космонавт пошёл в зал, чтобы показаться народу. Он был заполнен людьми, прилетевшими с полигона, из Москвы, а также куйбышевскими должностными лицами. Около десяти часов начался короткий праздничный ужин, а в одиннадцать Гагарин уже спал.
На следующий день, 13 апреля, на заседание Госкомиссии собрались около семидесяти человек. Заседали на втором этаже, в небольшом холле. Еле-еле разместились. Гагарин подробно описывал, что и как было в полёте. Ему задавали очень много вопросов: каждому из конструкторов хотелось знать, как работали его прибор или система. Доклад Гагарина, все вопросы, которые ему задавали, записывались на магнитофон.
После обеда Королёв, другие члены Госкомиссии уехали в Москву. С Гагариным остались Н.П. Каманин, врачи, журналисты. Во второй половине дня первый секретарь Куйбышевского обкома партии А.С. Мурысев предложил Гагарину прокатиться на катере по Волге. Катерок был небольшой, поехали человек десять. Перебрались на другой берег, развели костёр, перекусили бутербродами. Длилась эта прогулка часа два.
Утром 14 апреля кортеж отправился на заводской аэродром. Там накануне вечером приземлился Ил-18, на котором Гагарину предстояло лететь в Москву. Правдами и неправдами на аэродром пришли не только работники соседних заводов, которые имели на это право, но и сотни других людей. Гагаринский кортеж подъехал прямо к трапу, Юрий Алексеевич легко взбежал по нему, на верхней площадке обернулся и поднял в приветствии руку. Ответом ему были поздравления с успешным завершением полёта, аплодисменты, улыбки.
Космонавт Павел Романович Попович вспоминал о событиях после полёта Юрия Алексеевича: «Мы очень опасались, как бы он не испортился в ореоле этой славы. Но славу он выдержал, остался простым, хорошим человеком. Но одновременно он очень вырос. Вырос как гражданин, как государственный муж».
Навсегда в моей памяти останется встреча Юрия Гагарина с жителями города Ленинска, который был построен невдалеке от полигона — будущего космодрома Байконур. Сюда первый космонавт прибыл 11 июня 1963 года, чтобы принять личное участие в подготовке космических кораблей «Восток-5», «Восток-6» с космонавтами Валерием Быковским и Валентиной Терешковой. Я к тому времени уже освоился на полигоне. А первое впечатление просто ошеломило. Бескрайняя степь. Продуваемые всеми ветрами бараки, в которых размещался штаб и жил персонал полигона. Восхищение вызывали только ракеты.
Кстати, в 1961 году «сёмерка» была поставлена на боевое дежурство. Мне в составе офицерского караула довелось принять участие в охране этой ракеты. Она стояла под углом к поверхности земли, что вызывало ощущение её необыкновенной стремительности и безграничной мощи.
Но вернёмся к встрече с Юрием Гагариным. На встречу с первым космонавтом пришли военные, строители, домохозяйки, школьники. Площадь перед штабом полигона едва вместила всех желавших увидеть Гагарина. Пламенную приветственную речь произнёс начальник политотдела полигона, Герой Советского Союза полковник Дружинин, участник Великой Отечественной войны.
Выступил и Юрий Алексеевич. Говорил он просто, негромко, слегка глуховатым голосом, но искренне и проникновенно. Его главная мысль в приветственном слове, помнится, состояла в оценке значения космонавтики для развития многих отраслей советской промышленности. По мнению Юрия Алексеевича, именно наша космонавтика стала воплощением всего лучшего, что открыто, задумано, создано коллективным трудом и разумом всех советских людей. Слова первого космонавта планеты жителями Ленинска были встречены шквалом аплодисментов, криками «Ура!».
Через некоторое время, где-то перед пусками космических кораблей «Восток-5» и «Восток-6», Юрий Алексеевич приехал вместе с начальником строительства космодрома генералом Шубниковым к строителям нового ракетно-космического комплекса «Протон». Я вместе со своими товарищами был в группе встречавших, стоял рядом с Ю.А. Гагариным и хорошо его рассмотрел. Вблизи Юра (так мы все его звали без лишней фамильярности) оказался невысоким, коренастым человеком с ясными, пронзительными глазами. Внешне — ничего особенного. И всё-таки было в нём что-то располагающее, близкое, родное. Запомнились его мягкий, проникновенный голос и признание:
— Я должен честно сказать, что оказываемые мне почести утомительны. Но я понимаю, что встречи с людьми, особенно с испытателями и строителями полигона, важны и необходимы. Они вдохновляют меня и всех моих товарищей на решение новых, более сложных задач. Спасибо всем, кто готовил мой полёт, спасибо всем, кто переживал за меня! Спасибо Родине!
Его слова я запомнил и позже записал почти дословно. Юрий Гагарин прошёл через коридор встречавших его людей с широко раскинутыми руками и старался коснуться каждого, кто его встречал и приветствовал.
Интересны свидетельства моих друзей-лейтенантов об одной встрече неформального характера с Юрием Алексеевичем. Гагарин зашёл на минутку в одну из комнат молодёжного офицерского общежития, чтобы немного отдохнуть от постоянного внимания военных и гражданских начальников, офицеров КГБ, корреспондентов и всех тех, кто неотступно сопровождал космонавта. Конечно, те, кому положено было знать, где находится Гагарин, догадывались о его «самоволке». Но некоторые начальники подняли шум. Это же ЧП — пропал Гагарин! А он в это время вместе с молодыми офицерами пел русские песни, добрым словом вспоминал людей, встретивших его и на месте приземления, и в Куйбышеве, благодарил всех за тёплый приём.
Как сейчас помню, мой друг по школе, институту и академии Виктор Тюкульмин с восторгом говорил:
— Это ж надо, он ни разу не похвалился ничем таким, что было связано с его полётом!
Надо отдать должное такту и ненавязчивости моих друзей-лейтенантов: никто не задал Юрию Алексеевичу ни единого вопроса о пережитом в том полёте, хотя было известно, что временами космонавту приходилось не сладко. Говорить об этом было не принято. И только много времени спустя академик Борис Черток, соратник Королёва, признал, что полёт первого человека в космос мог закончиться вовсе не мировым триумфом. Ведь было зафиксировано 11 нештатных ситуаций. И Гагарин сделал всё возможное, чтобы найти выход из каждой.
Будни на космодроме
— Как проходила служба в суровых условиях казахстанской степи? Говорят, что не все выдерживали изнуряющую летнюю жару и холодную зиму. Оправдан ли, на ваш взгляд, выбор места для космодрома?
— Условия там, конечно, не комфортные. Летом до сорока с лишним градусов выше нуля. Это настоящее пекло. Зимой морозов ниже тридцати градусов что-то не припомню, зато ветер нередко был до двадцати метров в секунду. Причём не циклон налетал, не какой-нибудь смерч. Это был обычный ветер, который дул днями и ночами, как мне казалось, без каких-либо видимых причин. А ведь работать приходилось частенько на «свежем» воздухе. Конечно, не всем это нравилось. Были офицеры, которые настойчиво добивались перевода в среднюю полосу России. А если это не получалось, уходили из армейских рядов.
Но их были единицы. А в целом многотысячный коллектив полигона стойко переносил все тяготы службы и жизни в казахстанской степи. Причём никто не требовал каких-то особых привилегий. Люди понимали, что страна ещё не вполне преодолела последствия страшной войны, что международная обстановка напряжённая, и работали не жалея сил. Достаточно сказать, что условия службы на Байконуре признали неблагоприятными для здоровья лишь спустя 32 года с момента образования полигона и ввели дополнительные льготы. А днём его рождения считается 2 июня 1955 года. Названия Байконур ещё не было, а был 5-й научно-исследовательский полигон Министерства обороны.
Потребовался он в связи с тем, что Капустин Яр не подходил для запуска больших ракет. Не хватало полей падения для отделяемых ступеней и необходимой базы для траекторных измерений. В 1954 году под председательством генерала Василия Ивановича Вознюка была создана специальная комиссия, которой поручалось найти место для нового военного полигона. Ни о каком космодроме тогда и речи не шло.
Как писал Ярослав Голованов в своей книге «Королёв», рассматривались три варианта.
Первый: территория Марийской АССР, лесные угодья которой были сильно истощены во время войны, и мест для полигона там было достаточно.
Второй: берег Каспия неподалёку от Махачкалы. Что-то похожее на мыс Канаверал во Флориде. Первые ступени ракет, как у американцев, должны были падать в море.
Третий вариант: пустыня вдоль правого берега Сырдарьи.
Окончательное месторасположение нового полигона узаконено было на одном из заседаний Политбюро ЦК КПСС в феврале 1955 года. Докладывал Г.К. Жуков. Маршал быстро перечислил варианты и предложил Казахстан. На уточняющий вопрос Н.С. Хрущёва ответил кратко: «Разъезд Тюра-Там». Присутствовавший на заседании Сергей Павлович Королёв так сказал сомневающимся в правильности выбора места для строительства нового полигона:
— Поверьте моему слову, люди спасибо нам скажут. Мы эту пустыню на весь мир прославим!
Полигон расположен в 350 километрах от казахстанского посёлка Байконыр — вот откуда пошло название будущего космодрома. Вблизи проходили сразу две транспортные магистрали. Во-первых, железная дорога Москва—Средняя Азия (Ташкент, Алма-Ата) через Куйбышев и Оренбург. И река Сырдарья, тогда полноводная, впадающая в Аральское море.
Существенным фактором безопасности испытаний новых ракетных комплексов были безграничные по протяжённости, безлюдные степи, где было достаточно пространства для падения ступеней и отделяемых элементов ракет-носителей, а также потенциальных зон для спускаемых аппаратов. Причём географическое расположение полигона позволяло использовать эффект от вращения Земли для преодоления силы притяжения нашей планеты.
Словом, абсолютно всё, за исключением неблагоприятных для человека климатических условий, говорило о правильном выборе места. Но летняя жара не мешала военным туристам во время отпусков проходить водный маршрут по Амударье до Арала, а затем до устья Сырдарьи и вверх по реке до Ленинска.
В декабре того же 1955 года строительством нового военного объекта уже занимались примерно 2 тысячи человек. Формировал полигон его первый начальник генерал-лейтенант артиллерии Алексей Иванович Нестеренко. В его состав вошли 20 частей и отдельных подразделений. В создании полигона непосредственное участие принимал будущий Главком Ракетными войсками стратегического назначения, Главный маршал артиллерии Митрофан Иванович Неделин, к глубокой нашей печали, трагически погибший при аварийном запуске новой боевой стратегической ракеты 24 октября 1960 года.
Объекты будущего космодрома, в том числе площадку № 1 (старт Гагарина), монтажно-испытательный корпус, все необходимые для пусков ракет объекты инфраструктуры полигона, возводили военные строители 130-го управления инженерных работ под командованием легендарного полковника (впоследствии — генерала) Георгия Максимовича Шубникова, который в 1949 году руководил возведением монумента «Воин-освободитель» по проекту выдающегося советского скульптора Евгения Вучетича в берлинском Трептов-парке.
20 июля 1955 года военные строители приступили к сооружению пусковой установки площадки №1. Несмотря на тяжелейшие условия, через год и четыре месяца это стартовое сооружение было сдано под монтаж пускового оборудования.
15 мая 1957 года состоялся первый пуск ракеты Р-7 (аварийный). 4 октября 1957 года этой же ракетой выведен на орбиту первый искусственный спутник Земли, 3 ноября стало днём, когда в космос отправили первое живое существо — собаку Лайку. А 12 апреля 1961 года совершил свой полёт Ю.А. Гагарин. После этого были отработаны и приняты на вооружение Советской Армии уникальные боевые ракетные комплексы конструкторских бюро С.П. Королёва, В.Н. Челомея, М.К. Янгеля.
Один за другим стартовали наши космонавты, а на станциях «Мир» и теперешней МКС уже месяцами работали и сегодня работают на орбите международные экипажи.
Разрушители и созидатели
— Как вы знаете, с космодрома Байконур запущена ракета, которая доставит на Марс исследовательские модули. Это совместный проект российских и европейских учёных. Задача модулей — добыть ответ на вопрос: есть ли жизнь на Марсе?
На новом космодроме «Восточный» готовится к старту самарская ракета «Союз-2.1а». На наших западных рубежах стоят современные ракетные комплексы «Искандер-М» в ответ на развёртывание американской системы ПРО.
О каких приоритетах в развитии ракетно-космической отрасли всё это говорит?
— Я думаю, что оценивать ситуацию нужно не по отдельным фактам. Следует посмотреть на тенденции, которые просматриваются на протяжении последних десятилетий. Но скажу сразу, что поиск воды на Марсе мне кажется затеей безрассудной в условиях напряжённой международной обстановки и экономического кризиса.
Космос, как известно, начинается на Земле. А в нашей стране, на нашей земле, давно уже действуют две силы, связанные с космическими делами. Одна укрепляет наши позиции в этой отрасли, основа которой была заложена в советские времена. Другая — с неиссякаемой энергией проводит разрушительную работу. Именно она утопила в океане нашу космическую станцию «Мир», которую мне вместе с коллегами на космодроме Байконур довелось готовить к работе на орбите. Это станция давала нам огромные преимущества на долгие годы вперёд перед США и их сателлитами. В те годы я видел копию документа, в котором американцы давали прямые указания руководству нашей страны об уничтожении станции. После этого началась обработка общественного мнения, в неё охотно включились не только заокеанские, но и отечественные говоруны с учёными степенями и без них.
Точно так же был «утоплен», хоть и не в океане, а на родной земле, уникальный «Буран», до которого американцам расти и расти. Их «Шаттл» нуждался при посадке в ручном управлении и нашему челноку в подмётки не годился. После полёта в космос «Буран» приземлился на Байконуре в автоматическом режиме. Причём при прохождении через плотные слои атмосферы остался цел и невредим, были сорваны лишь несколько защитных плиток.
И в наши дни «пятая колонна» ненавистников не прекратила атаку на космические достижения Страны Советов, хотя теперь она проводится под лозунгами «оптимизации», «реструктуризации» и прочей болтовни. Об этом постоянно пишет «Правда». Помню, одна из статей была посвящена Государственному космическому научно-производственному центру им. М.В. Хруничева.
С продукцией этого замечательного предприятия я работал на Байконуре много лет. Оно выпускало межконтинентальные ракеты трёх поколений, последние из которых (по терминологии НАТО — SS-19) составляют основу Ракетных войск стратегического назначения. Из его цехов «стартовали» также все орбитальные космические станции (от «Салюта-1» до «Салюта-7»), все модули станции «Мир». Отсюда родом и тяжёлая ракета-носитель «Протон», которая вот уже почти полвека постоянно совершенствуется. Однако новоявленные «эффективные менеджеры», по сути, разваливают прославленный коллектив и годами отлаженное производство.
Не всё благополучно и в Самарском ракетно-космическом центре «Прогресс», хотя ещё и сохраняются прежние позиции. Государственное предприятие превращено в акционерное общество. Этой процедуре упорно сопротивлялся Д.И. Козлов, когда был генеральным директором и генеральным конструктором «ЦСКБ-Прогресс». Потом, когда он ушёл на пенсию, акционирование всё-таки продавили. Никаких особых преимуществ коллективу оно не дало, разве что всем известную «оптимизацию» персонала и сокращение социальных благ.
К счастью, на «Прогрессе», благодаря усилиям генерального директора А.Н. Кирилина и его команды нет и, надеюсь, не будет таких разрушительных процессов, как в космическом научно-производственном центре им. М.В. Хруничева. Но перевод на рыночные рельсы всей космической отрасли, на мой взгляд, ни к чему хорошему не приведёт.
Может быть, беда даже не в самом «рынке», а в том, что он в значительной мере у нас воровской, хотя и бюджетные средства растаскивают почём зря. Наглядное подтверждение тому — строительство космодрома «Восточный». Уже выявлены хищения на миллиарды рублей, хотя точку в криминальных историях на космодроме ставить ещё рано. В советскую эпоху такое не снилось даже в кошмарных снах.
Теперь о ракетном комплексе «Искандер-М». Он был создан коллективом знаменитого советского конструктора С.П. Непобедимого на основе весьма удачного в своё время ракетного комплекса «Ока». По некоторым данным, «Ока» могла преодолевать средства противоракетной обороны противника с вероятностью, близкой к единице, и обеспечивать высочайшую точность поражения. К сожалению, эти великолепные комплексы по договору 1987 года между СССР и США были уничтожены. Удивительнее всего стало иезуитское решение тогдашнего руководителя нашей страны М.С. Горбачёва допустить американцев на завод-изготовитель этих комплексов в городе Воткинске. Даже разрешили им установить своих «сторожей» непосредственно у ворот сборочного производства, чтобы контролировать каждый шаг производителей «Оки».
С Горбачёвым всё понятно — обычный предатель. Но ведь это безобразие продолжалось вплоть до 2009 года! Для великой страны — позор, а для нас, испытателей ракетных систем, — боль души и ещё одна пощёчина самолюбию. К счастью, эта история осталась в прошлом.
В Государственной программе освоения космоса, которая утверждена постановлением правительства 15 апреля 2014 года, нет ни слова об оборонном значении околоземного космического пространства. Естественно, и дел в этом направлении тоже мало. Мы очень уязвимы в случае агрессии из космоса. На мой взгляд, в этот документ нужно внести коррективы с учётом обострившейся международной обстановки. Выделить достаточные средства, подключить необходимые производственные мощности — вот что должно стать нашим главным приоритетом.
Думаю, совершенно напрасно Ракетно-космический центр «Прогресс» отстранили от реализации проекта сверхтяжёлой ракеты «Русь», ведь этот трудовой коллектив наиболее подготовлен к его исполнению. В итоге ракета так и не была сделана. А самарская ракета «Энергия», которая, кроме «Бурана», доставила на земную орбиту уникальный космический аппарат «Скиф-Д» с лазерной установкой весом более ста тонн, предана забвению.
Не в полной мере используется потенциал Самарского ОАО «Кузнецов», которое могло бы производить двигатели не только для стратегических бомбардировщиков, но и для ракет нового поколения. Многие проекты оборонного значения можно было бы реализовать на Самарском заводе «Авиакор».
Я руководствуюсь не местечковым патриотизмом, а интересами страны. Если есть уже готовые наработки, почему бы их не использовать.
Очень много вопросов возникает к руководству Роскосмоса. Особенно по контактам с НАСА. Мало того, что США против нас используют различные санкции, но НАСА их поддерживает. При каждом удобном случае нас ещё и унижают и выставляют на посмешище. Не так давно Канада, которая участвует в теперешнем проекте МКС вместе с США, Японией и европейскими странами, отказала во въезде в свою страну для участия в 65-м Конгрессе астронавтов даже Сергею Крикалёву, за плечами которого колоссальный опыт работы на околоземной орбите. Отказала, вероятнее всего, с подачи США.
И всё-таки я верю в будущее нашей космической отрасли. Как бы американцы ни пыжились, как бы ни скликали со всего света таланты — ведь своего ума не хватает! — такого интеллектуального потенциала, как в России, у них нет и не будет. На «Союзе», который скоро стартует с космодрома «Восточный», установлен уникальный отечественный аппарат «Аист» для исследования поверхности Земли. Такого у них нет. «Прогресс» активно работает над созданием корабля нового типа — «Союз-5». В качестве горючего будут использоваться сжиженный природный газ и жидкий кислород, за счёт чего возрастают энергетические возможности и сокращается экологический урон. «Союз-5» может стать основой для создания тяжёлых и сверхтяжёлых ракет.
Можно привести другие примеры, подтверждающие наше уверенное движение вперёд, несмотря на естественные и искусственные трудности и помехи. Так что я с оптимизмом шлю свои поздравления с праздником тем, с кем работал на Байконуре, в Самарском ЦСКБ, всем трудовым коллективам ракетно-космической отрасли, которые в эти дни высоко несут знамя отечественной космонавтики. Уверен, победа будет за нами!
— Спасибо за интервью!


Вернуться наверх
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Космос начинается на Земле
СообщениеДобавлено: Ср апр 13, 2016 3:00 pm 
Не в сети

Зарегистрирован: Вт сен 28, 2004 11:58 am
Сообщений: 11254
В. Н. Ильин. Заговор молчания.

Автор - публикатор
12.04.2016 г.
12 апреля 2016 года исполняется 55 лет с того памятного всем советским людям дня, когда прозвучало сообщение ТАСС о запуске в космическое пространство первого человека ¬- гражданина СССР майора Юрия Алексеевича Гагарина. Такого ликования страна не знала с мая 1945 года, когда было объявлено о победе над гитлеровской Германией.
Полёт Ю. А. Гагарина стал венцом реализации гигантского проекта по созданию ракеты-носителя, способной вывести на орбиту космический корабль с человеком на борту. Постепенно в восприятии всего, что относилось к полёту Ю. А. Гагарина в космос, сложился стереотип: успех полёта обязан двум выдающимся учёным - Главному Конструктору космического корабля «Восток» Сергею Павловичу Королёву и Главному Теоретику космонавтики Мстиславу Всеволодовичу Келдышу. Нет слов - их вклад в то, что полёт состоялся, огромен и его невозможно переоценить. И С. П. Королёв, и М. В. Келдыш вполне заслужили свою славу и навсегда вошли в историю космонавтики. Но как-то до сих пор выпадает из поля зрения вопрос о том, кто же был организатором всей той гигантской работы, венцом которой стал полёт Ю. А. Гагарина. Ведь хорошая организация любого проекта, тем более такого как полёт человека в космос – ключевой момент в успехе его реализации. Долгое время все работы по космосу велись в обстановке строжайшей секретности и правда о них узнавалась лишь после ухода из жизни тех, кто играл решающую роль в космическом прорыве.

Пришла пора рассказать об одном из них. К людям, сыгравшим выдающуюся роль в эпохальном космическом успехе нашей страны, относится Константин Николаевич Руднев (1911-1980 г.г.). Вот основные вехи его биографии.
Родился 22.06.1911 г. в семье учителя. В 1935 г. окончил Тульский механический институт. 1935 -1941 — конструктор, начальник отдела конструкторского бюро ЦКБ-14, главный инженер (в 30 лет!) крупнейшего в стране производителя стрелкового оружия - Тульского оружейного завода. 1941-1943 г.г. - главный инженер завода № 314, г. Медногорск Чкаловской (ныне Оренбургской) области (Тульский оружейный завод в эвакуации). 1943 -1947 г..г. - директор завода № 314, 1947-1950 - директор НИИ стрелково-пушечного вооружения авиации (с 1948 - НИИ-61) Министерства вооружения СССР, Кунцево Московской области. 1950 г. -начальник 5-го Главного управления, член коллегии Министерства вооружения СССР
В дальнейшем его работа была полностью посвящена созданию ракетной техники. Как известно, по окончании войны возникла необходимость создания ракетного вооружения, в том числе для доставки ядерных зарядов, и постановлением СМ СССР №1017-419 от 13 мая 1946 года за подписью И. В. Сталина был создан Специальный комитет по реактивной технике (позднее Спецкомитет №2) при Совете Министров СССР. Во исполнение этого постановления головным институтом стал НИИ-88 (ныне НПО «Энергия»). в г. Подлипки (ныне г. Королёв), а К. Н. Руднев в 1950 г. был назначен его директором. В период его работы на этом посту в 1950-1952 г.г. были созданы первые отечественные ракеты Р1, Р2. В 1952 г. К. Н. Руднев был переведён на работу в аппарат Министерства вооружений в должности заместителя Министра по ракетным делам. В этот период под его руководством были созданы ракеты Р11, Р11М, Р5, Р5М и др., всего семь ракетных комплексов, принятых на вооружение, в том числе два ядерных и один морской.
20 марта 1956 г. Постановлением Совета Министров СССР о мероприятиях по ускорению разработки и создания опытных образцов ракеты Р7 (по другим сведениям, решением Спецкомитета №2 по ракетной технике в апреле 1955 г.) К. Н. Рудневу было предоставлено право и вменено в обязанность " контроль и принятие оперативных решений по ракете Р7 с освобождением его от всех прочих обязанностей". Цель этого решения – опередить США в гонке за первенство в космосе. Начиная с этого момента благодаря принятым Рудневым организационным мерам работы над созданием ракеты Р7 значительно ускорились и 15 мая 1957 г. после ряда неудачных пусков Р7 впервые поднялась в космос. Этот день с той поры считается днём рождения ракетной техники.
В 1957- 1961 г.г. К. Н. Руднев - ответственный за проведение лётно-конструкторских испытаний ракеты Р7 и Председатель всех Государственных Комиссий по запуску Р7, первых спутников Земли, других стратегических ракет дальнего действия. В этот же период были созданы трёх и четырёхступенные ракеты, позволившие исследовать Луну, осуществить полёты автоматических межпланетных станций к Венере и Марсу.
В 1958 - 1961 г.г. К. Н. Руднев назначен Председателем Комитета по оборонной технике. Размах и сложность работ над ракетой Р7 и космическим кораблём «Восток», на котором полетел Юрий Гагарин, характеризуется таким фактом – Рудневу приходилось в этот период координировать деятельность до 50 министерств и ведомств. В исторический день 12 апреля 1961 г К. Н. Руднев- - Председатель Государственной Комиссии, принявшей накануне решение по запуску в космос первого человека - Юрия Алексеевича Гагарина. Успешный полёт Гагарина стал вершиной работы Руднева над созданием ракетно-космической техники. За этот успех в 1961 г... ему было присвоено звание Героя Социалистического Труда. В 1961 г - 1964 г.г. он - Председатель Комитета по координации научно-исследовательских работ в ранге заместителя Председателя Совета Министров СССР, в 1964 - 1980 г. г. - Министр приборостроения, средств автоматизации и систем управления. На всех перечисленных постах К. Н. Руднев благодаря своим исключительным организаторским способностям добивался выдающихся успехов. Достаточно сказать, что с его именем связаны все достижения в создании ракетно-космической техники на начальном, самом трудном этапе, когда всё делалось впервые. Став руководителем Минприбора, он фактически из ничего воссоздал приборостроительную отрасль, первым среди всех министров перевёл своё министерство на полный хозрасчёт. За счёт прибыли от хозрасчёта отрасль перешла на самоокупаемость и самофинансирование, одновременно перечисляя в госбюджет ежегодные гарантированные платежи. На основе хозрасчёта все 16 лет министерство под руководством Руднева неизменно добивалось самых высоких экономических показателей и занимало первое место в социалистическом соревновании отраслей народного хозяйства. Последним крупным достижением К. Н. Руднева стало создание МинПрибором автоматизированной системы управления АСУ «Олимпиада» для информационного, технического и организационного обеспечения XXII Олимпийских игр в Москве. Работа эта была чрезвычайно ответственной. Трудно представить, что произошло бы, какой шум подняла бы зарубежная пресса, если бы, например, из-за организационных или информационных неурядиц какое-либо соревнование было сорвано, или во время соревнований какие-нибудь часы дали сбой и показали неверное время. Но, как всегда, сбоев в работе, которой руководил Константин Николаевич, не было и Олимпиада прошла успешно. Безупречная работа АСУ «Олимпиада» была высоко оценена руководителями многих Международных спортивных федераций и послужила базой при организации последующих олимпиад.
За успехи в работе К. Н. Руднев был награжден шестью орденами Ленина, орденом Октябрьской Революции, орденом Отечественной войны 2-й степени, двумя орденами Трудового Красного Знамени. Скончался К. Н. Руднев 13 августа 1980 г. в возрасте 69 лет, не дожив несколько месяцев до награждения его второй звездой Героя Социалистического Труда, которую он, конечно, заслужил. Причиной смерти стали последствия гепатита, которым он заболел во время одной из частых командировок на космодром Байконур, где в то время не было чистой питьевой воды.
Выдающаяся роль этого человека как Главного Организатора ракетно-космической и приборостроительной отраслей народного хозяйства, безусловно, заслуживает увековечения, но ни улицы, ни переулка, ни даже памятной доски в его память, равно как в память многих других выдающихся организаторов народного хозяйства СССР, в Москве нет. А костяк нынешней российской экономики до сих пор составляют результаты организационного труда этих людей. Хорошо бы фракции КПРФ в Государственной или в Московской Думе поднять этот вопрос, чтобы нынешние олигархи и прочие "эффективные менеджеры" знали, чей хлеб они едят до сих пор. Как не достаёт нам сейчас людей с таким масштабным, системным и дальновидным мышлением, с такими организаторскими способностями, какие были у Константина Николаевича Руднева!

Заседение госкомиссии, предшествовавшее гагаринскому космическому старту
Статья о Константине Николаевиче Рудневе под названием "К.Н. Руднев как организатор отечественной космонавтики", текст которой приведен выше, имеет необычную историю. Я, её автор, послал эту статью в конце марта с. г.. в редакцию газеты «Советская Россия» с сопроводительным письмом на имя главного редактора Валентина Васильевича Чикина со следующим содкржанием.
Глубокоуважаемый Валентин Васильевич!
К Вам обращается Валерий Николаевич Ильин, профессор, доктор технических наук, Почётный работник ВПО РФ, заведующий кафедрой Московского Авиационного Института. Судьба подарила мне 16 лет жизни в семье замечательного человека, талантливейшего руководителя и организатора Константина Николаевича Руднева. Уже после его кончины в 1980 году я узнал, что он сыграл выдающуюся роль в успехе полёта Юрия Алексеевича Гагарина. В многочисленных публикациях, посвящённых этому событию, по праву отмечаются С. П. Королёв как Главный Конструктор, М. В.Келдыш как Главный Теоретик Космонавтики, но почему-то никак не отмечается, кто же был Главным Организатором этого полёта. А ведь без организации не может состояться ни один крупный проект. Был такой Организатор – генерал Гревс у Манхеттенского атомного проекта, был такой Организатор – Л. П. Берия у советского атомного проекта. Был такой Организатор и у советского ракетного проекта создания ракеты
Р7 и полёта первого человека в космос. Им был Константин Николаевич Руднев, которому решением советского правительства было поручено принимать все оперативные решения по организации работ, связанных с созданием ракеты Р7. Будучи заместителем министра вооружений Д Ф. Устинова по ракетным делам, а впоследствии Председателем Комитета по оборонной технике К. Н. Руднев проявил выдающиеся организаторские способности, сумев скоординировать работу почти 50 союзных министерств и ведомств, участвовавших в проекте создания ракеты Р7 и запуска в космос первого человека. Ведь не просто же так, по должности, а по значимости в этом проекте именно К. Н. Руднев стал Председателем Государственной Комиссии, решавшей вопрос о запуске в космос Ю. А. Гагарина. В 2011 году отмечалось 50-летие полёта Ю. А. Гагарина, много было написано о С. П. Королёве и М. В. Келдыше, но почему-то ни в одной газете, ни в одной официальной публикации не была отмечена роль К. Н. Руднева как Главного Организатора этого успеха эпохального значения. Написать Вам это письмо меня подвигло чувство глубокой несправедливости прессы и общества по отношению к памяти об этом человеке, сделавшем так много для величия нашего социалистического государства. 12 апреля этого года исполняется 55 лет со дня полёта Ю. А. Гагарина. Очень прошу Вас нарушить замалчивание имени К. Н. Рудневе и его роли в создании советской космонавтики и ракетной промышленности и опубликовать в Приложении к Вашей газете, посвящённом Дню Космонавтики, мою статью о К. Н. Рудневе, в которой описана его деятельность по организации ракетно-космической промышленности и полёта Юрия Алексеевича Гагарина. Текст статьи и ряд малоизвестных фотографий я прилагаю[U1] . Оставляю редакции право отобрать фото для публикации.
С уважением, Валерий Николаевич Ильин
К тексту я приложил мои телефоны для связи.
Я нисколько не сомневался, что редакция из уважения к памяти о К. Н. Рудневе, сделавшем так много для того, чтобы наш народ получил возможность ежегодно праздновать День Космонавтики, обязательно опубликует мою статью. Каково же было моё удивление и возмущение, когда я узнал, что редакция отклонила мою просьбу о публикации, причём без всякого объяснения причин отказа. Понятно, что в редакцию приходит много писем и отвечать на каждое письмо нет возможности, но присланная мною статья о выдающейся личности носит знаковый характер, и просто отмахнуться от неё, ничего не сообщив автору, – это не только проявление неуважения к памяти о К. Н. Рудневе, но и, извините, свидетельство недостаточного уровня культуры общения редакции газеты со своими авторами.
Замалчивание вклада К. Н. Руднева в создание ракетно-космической промышленности СССР, в организацию работ по созданию ракеты Р7 и в успех прорыва человека в космос, осуществлённого Юрием Алексеевичем Гагариным, имеет давнюю историю. Вот некоторые факты. Ещё в 80-е годы в «Литературной газете» появилась фотография заседания Государственной Комиссии, решавшей вопрос о полёте Гагарина. К. Н. Руднев был Председателем этой комиссии, но на фотографии место Председателя было тщательно заретушировано. Далее, однажды в Московский авиационный институт приехал на встречу со студентами начальник Центра подготовки космонавтов Н. П. Каманин, принимавший активное участие в подготовке Гагарина к полёту. На вопрос о Председателе Комиссии Рудневе он сказал, что Руднев внёс очень большой вклад в успех полёта Гагарина и вообще в создание ракетно-космической отрасли, что он много писал о Рудневе в своих мемуарах, но почему-то цензура неизменно всё написанное о Рудневе вычёркивала. И вот теперь - отказ редакции газеты «Советская Россия» опубликовать материалы о Рудневе. Складывается вполне обоснованное мнение о том, что по отношению к памяти о Рудневе сознательно проводится политика замалчивания его роли в организации работ по созданию ракетно-космической промышленности и подготовке полёта Гагарина. А замалчивание – это один из способов искажения исторической правды. Негативная позиция редакции выглядит тем более странной, что её главный редактор В. В. Чикин был в составе редакционной коллегии книги «Космонавтика СССР» (изд-во «Машиностроение», «Планета», 1986 г.,). На первых страницах этой книги написано, что «у истоков советской ракетно-космической техники стояли Д. Ф. Устинов, В. М. Рябиков, К. Н. Руднев, М. И. Неделин , Н. И. Крылов и многие другие партийные, государственные и военные деятели».
Послеполётное обсуждение результатов в неформальной обстановке. Слева направо: академик-полярник Фёдоров, С. П. Королёв, К. Н. Руднев. Ю. А. Гагарин, Н. П. Каманин.

К сожалению, в этой объёмной книге перечисленные фамилии больше не упоминаются и что эти люди конкретно сделали, не указывается. Тем более непонятно, почему редакция газеты, называющей себя народной, отказалась напечатать материал, раскрывающий труд К. Н. Руднева как человека, персонально и в первую очередь отвечавшего за организацию и координацию всех работ, связанных с ракетой Р7 и полётом Гагарина. А ведь нашему народу, интересы которого должна выражать народная газета, крайне важно и очень интересно знать обо всём, что связано с историей одного из главных праздников нашей страны – Днём Космонавтики. Хотелось бы думать, что отказ редакции в публикации материалов о К. Н. Рудневе – это лишь результат невнимательности редколлегии, а не сознательная позиция. И хорошо бы эту ошибку исправить.

Рапорт начальника космодрома Байконур К.Н. Рудневу
К.Н.Руднев как организатор отечественной космонавтики
В. Н. Ильин. К 50-летию полёта первого человека в космос
Ильин В.Н. Постскриптум к дню космонавтики. Памяти К. Н. Руднева
Космос как прелюдия. К годовщине полета Юрия Гагарина
Мечта Юрия ГагаринаВ день космонавтики вспомним 76- летие Юрия Гагарина

Великий взлет Гагарина. Минута за минутой

Владимир Ходаков. Счастье первых шагов

Российская космонавтика: кто ответит за «разгильдяйство»?

Борис Черток: «Мне страшно больно за Королёва»

Вл. Шурыгин. Королёв бы ужаснулся

Л.Г. Антипенко. Духовный смысл нашей ракетно-космической эпопеи

Последнее обновление ( 12.04.2016 г. )


http://www.za-nauku.ru/index.php?option ... &Itemid=35


Вернуться наверх
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Космос начинается на Земле
СообщениеДобавлено: Пт июл 22, 2016 8:34 pm 
Не в сети

Зарегистрирован: Вт сен 28, 2004 11:58 am
Сообщений: 11254
Сбои «Энергии»

Открытое письмо президенту

Уважаемый Владимир Владимирович! Вы уделяете большое внимание (как часто сообщают СМИ) проблемам малого бизнеса и, говорят, даже лично занимались делами уличных торговцев в Москве, когда стали сносить их торговые точки. Но малый бизнес заинтересован только в получении сиюминутной выгоды – и ни в чем другом. Он не может вывести страну из тупика либеральных реформ.
Путь к возрождению страны лежит не в области торговли, а в области инноваций и технических изобретений, в приоритете высококвалифицированных специалистов, способных их осуществлять, а не чиновников. Примером является СССР.
Хочу привлечь Ваше внимание к такой важной теме, как ракетно-космическая отрасль, в которой я работал (РКК «Энергия» им. С.П. Королева) в течение 50 лет и ведущим инженером-математиком, профессиональным программистом, и начальником группы. Вынужден был уволиться «по собственному желанию» в конце сентября 2014 г. из-за угроз и беспредела чиновников в ответ на мое письмо в марте 2014 г. президенту и генеральному конструктору РКК «Энергия» В.А. Лопоте с критикой положения дел в отделе 017 и руководителей этого отдела (начальника и замначальника отдела).
Я дважды обращался с письмами в адрес президента РФ и в третий раз – с письмом в адрес зампредседателя правительства, курирующего военно-космическую отрасль, Д.О. Рогозина, так как чиновников РКК «Энергия» положение дел в отделе 017 нисколько не интересовало. Это выглядит как вредительство, потому что от качества работы отдела (теоретическое и экспериментальное исследование динамики конструкций и нагрузок всех типов разрабатываемых ракет) зависит успешная работа всего предприятия. Но у чиновников РКК «Энергия» на первом месте личные интересы. Приведу некоторые положения из переписки с президентом РФ и зампредседателя правительства Д.О. Рогозиным о состоянии дел в отделе 017:
Развал научно-технической работы, обструкция начальником отдела 017 Бобылевым С.С. разработок вычислительных программ (что входит в производственные обязанности отдела) и способных к этому исполнителей.
Затрата больших средств предприятия на импортную коммерческую программу с малой областью ее применения.
Бегство кадров (9 чел. из отдела 017) в московское отделение фирмы «Боинг» ради перспективной творческой работы.
Использование служебного положения в личных целях. Люди бегут в «Боинг» только из отдела 017 – естественно, раскрывая, в условиях обострения противостояния с США, научно-технический, кадровый потенциал и перспективные намерения РКК «Энергия». Может, в таком случае ликвидировать отдел режима корпорации, который призван осуществлять контроль за утечкой информации?
Cправка: начальник отдела 017 Бобылев – 74 года, некомпетентный в теории администратор, профессионально несостоятельный, поэтому делает ставку на импортные средства вычисления.
* * *
Из ответа Роскосмоса на мое 2-е письмо к президенту РФ: «Принятие решений по существу вопросов, содержащихся в Вашем обращении, находится вне компетенции Роскосмоса». (А в чьей тогда?)
Хочу представиться для справки по роду своей деятельности. Являюсь «заслуженным специалистом РКК «Энергия», имею почетные грамоты как за руководство группой инженеров, так и за личные достижения в разработке ракетной техники, окончил аспирантуру (научный руководитель – известный ученый в области ракетной техники д.т.н. В.Ф. Гладкий), имею авторское свидетельство на изобретение и пять научно-технических статей, четыре из которых были опубликованы ранее, а пятую статью, написанную и уже принятую к печати в 2014 г. в журнал «Космическая техника и технологии» к 15-й годовщине международной программы «Морской старт», чиновники заблокировали, попутно использовав в качестве плагиата приведенные в ней результаты моих расчетов по разработанному мною же комплексу вычислительных программ. Комплекс получил высокую оценку специалистов фирмы «Боинг», партнера РКК «Энергия» по «Морскому старту», названную ими «Нouse programm» (домашняя программа) РКК «Энергия». Результаты расчетов по этому комплексу вычислительных программ признаны эталонными.
За время работы в РКК «Энергия» мною разработано более 30 вычислительных программ и вычислительных программных комплексов по динамике конструкций ракет, в полной мере применявшихся при создании всех видов ракетно-космической техники в РКК «Энергия», – от боевых межконтинентальных ракет и «Лунной пилотируемой программы» до самой мощной, тяжелой космической ракеты-носителя сложной конструктивной схемы – «Универсальной ракетно-космической транспортной системы «Энергия – Буран» (по этой теме получено авторское свидетельство на изобретение).
Чиновники, затратившие $150 тыс. средств предприятия на покупку импортной коммерческой программы (без предварительного изучения ее возможностей и тестирования) и заставившие предприятие ежегодно выплачивать в течение 20 лет дань зарубежной фирме по $35–40 тыс. за так называемую «поддержку» (форма узаконенного надувательства), были очень недовольны тем, что существует альтернатива этой программе в виде моих вычислительных программ, тем более что я собирался доказать неприменимость импортной коммерческой программы во многих расчетных случаях.
Импортная программа очень удобна чиновникам, так как снимает с них всякую ответственность за разработку вычислительных программ в отделе и в то же время вуалирует их профессиональную несостоятельность. Но она ведет к дисквалификации и деградации кадров, так как является «черным ящиком» (поставлена в транслированном коде) и не требует от инженеров ни теоретических знаний, ни знаний языков программирования.
* * *
Мое первое письмо президенту РФ было направлено с резолюцией «для всестороннего и объективного расследования» в ОРКК (Объединенную ракетно-космическую корпорацию). Ю. Власов (гендиректор ОРКК) ограничился отпиской, сообщив мне только то, что я «уволился по собственному желанию с вручением «Памятного свидетельства (за многолетний труд и значительный профессиональный вклад)». После двух бесполезных обращений к президенту я направил письмо зампредседателя правительства Д.О. Рогозину, курирующему военно-космическую отрасль, надеясь, что он проявит к нему интерес. Но беспредел чиновников РКК «Энергия» никого не интересует. Д.О. Рогозин (хотя письмо ему было направлено через содействие Госдумы ФС РФ) ушел от ответа, а Ю. Власов (которому он поручил дать ответ) во второй раз без всякого стеснения повторил только то, что было в его первой отписке.
Гендиректор Роскосмоса И. Комаров (бывший банкир, «эффективный» менеджер АвтоВАЗа) заявил, что он предпочитает видеть в Роскосмосе специалистов не из ракетно-космической отрасли, а из других отраслей – вероятно, он думает, что можно летать в космос не на ракете, а на «Жигулях» или на иномарке «Рено» с приставленным к багажнику ракетным двигателем. Поэтому я, имеющий высшее «ракетное» образование (МВТУ им. Баумана), а также огромный опыт вычислительных работ и экспериментальной отработки ракетной техники, не подхожу для работы в Роскосмосе. Это следовало из 2-й отписки Ю. Власова (от 24.05.2016 г.), который сам никогда не работал в производстве на предприятиях ракетно-космической отрасли.
Я являюсь акционером (имею акции) РКК «Энергия», по которым регулярно выплачивались дивиденды, и заинтересован в успешной научно-технической и хозяйственной работе РКК «Энергия», но по акциям АвтоВАЗа (1400 штук) за 23 года я не получил ни копейки (включая период 2009–2013 гг., когда АвтоВАЗом руководил И. Комаров, который не смог вывести АвтоВАЗ из кризиса).
Первым директором Роскосмоса, потом Росавиакосмоса, был Ю. Коптев – «проводник американского влияния в космосе», «первый могильщик «Энергии», как назвал его в своей книге «Триумф и трагедия «Энергии» Б.И. Губанов, главный конструктор тяжелой космической ракеты-носителя «Энергия». Я его хорошо знал, так как был активным участником проекта «Энергия – Буран» и участвовал как ведущий инженер-математик в многочисленных совещаниях по этому проекту у него в кабинете. Проект был чрезвычайно успешным (высшее достижение советского ракетостроения после полета Гагарина), но имел трагический финал по вине не специалистов, а чиновников.
Чиновники и сегодня продолжают править бал. И. Комаров, генеральный директор Роскосмоса, и Ю. Власов, генеральный директор ОРКК, а также их заместители являются членами (6 чел. из 11) совета директоров РКК «Энергия», а чиновники своих не сдают даже в ущерб очевидным интересам корпорации.
Почему же, спрашивается, в Российской Федерации запрещено «кошмарить» мелкий бизнес, а науку, образование и изобретательство «кошмарить» можно?

А.М. ВОЛКОВ
работал ведущим инженером РКК «Энергия» им. С.П. Королева

Газета "Советская Россия", 23 июля 2016 г. http://sovross.ru/articles/1432/24954


Вернуться наверх
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Космос начинается на Земле
СообщениеДобавлено: Чт сен 22, 2016 7:26 pm 
Не в сети

Зарегистрирован: Вт сен 28, 2004 11:58 am
Сообщений: 11254
Интересные факты о Константине Циолковском

17 сентября 1857 года в Рязанской губернии на свет появился человек, без которого невозможно представить космонавтику. Это Константин Эдуардович Циолковский – ученый-самоучка, который обосновал идею, что именно ракеты нужно использовать для полетов в космос.
Он искренне верил в то, что человечество достигнет такого уровня развития, что будет способно заселять просторы Вселенной.

Циолковский — дворянин

Отец Эдуард Игнатьевич работал лесником и был, как вспоминал сын, из обедневшего дворянского рода, а мать Мария Ивановна происходила из семьи мелких помещиков. Она же обучила его грамматике и чтению.
«Проблески серьезного умственного сознания проявились при чтении. Лет в 14 я вздумал почитать арифметику, и мне показалось все там совершенно ясным и понятным. С этого времени я понял, что книги — вещь немудреная и вполне мне доступная».
«Нас ждут бездны открытий и мудрости. Будем жить, чтобы получить их и царствовать во Вселенной, подобно другим бессмертным».

Циолковский с детства страдал глухотой

Маленький Константин в детстве переболел скарлатиной, отчего ему было трудно учиться в мужской гимназии в Вятке (современный Киров), куда переехал в 1868 году. Вообще, Циолковского часто наказывали за всякие шалости в классе.
«Страх естественной смерти уничтожится от глубокого познания природы».
«Сначала неизбежно идут: мысль, фантазия, сказка. За ними шествует научный расчет и уже, в конце концов, исполнение венчает мысль».

Ученый не получил образования

Циолковский был отчислен из гимназии. А когда юноше было 16 лет, ему не удалось поступить в московское техническое училище. После этого Константин занимался только самообразованием и репетиторством. В Москве он грыз гранит науки в библиотеке Румянцевского музея. По воспоминаниям Циолковского, ему так не хватало денег в столице, что он в буквальном смысле питался только черным хлебом и водой.
«Основной мотив моей жизни — сделать что-нибудь полезное для людей, не прожить даром жизнь, продвинуть человечество хоть немного вперед. Вот почему я интересовался тем, что не давало мне ни хлеба, ни силы. Но я надеюсь, что мои работы, может быть скоро, а может быть в отдаленном будущем, дадут обществу горы хлеба и бездну могущества».
«Проникни люди в солнечную систему, распоряжайся в ней, как хозяйка в доме: раскроются ли тогда тайны мира? Нисколько! Как осмотр какого-нибудь камушка или раковины не раскроет еще тайн океана».

Циолковский по профессии был учителем

Вернувшись домой в Рязань, Константин с успехом сдал экзамены на звание уездного учителя математики. Он получил направление в Боровское училище (территория современной Калужской области), где обосновался в 1880 году. Там же педагог писал научные исследования и работы. Не имея связей в научном мире, Циолковский самостоятельно разработал кинетическую теорию газов. Хотя это было доказано четверть века назад. Говорят, сам Дмитрий Менделеев сообщил ему, что он открыл Америку.
«Новые идеи надо поддерживать. Немногие имеют такую ценность, но это очень драгоценное свойство людей».
«Время, возможно, существует, однако мы не знаем, где его следует искать. Если время существует в природе, то оно еще не открыто».

Коллеги сначала не понимали Циолковского

В 1885 году ученый всерьез увлекся идеей создать аэростат. Он отправлял доклады и письма в научные организации касательно этого вопроса. Однако получил отказ: «Г-ну Циолковскому оказать нравственную поддержку, сообщив ему мнение Отдела о его проекте. Просьбу же о пособии на проведение опытов отклонить», — писали ему из Русского технического общества. Тем не менее, педагогу удалось добиться того, чтобы его статьи и труды регулярно издавались.
«Теперь, наоборот, меня мучает мысль: окупил ли я своими трудами тот хлеб, который я ел в течение 77-ми лет? Поэтому я всю жизнь стремился к крестьянскому земледелию, чтобы буквально есть свой хлеб».
«Смерть есть одна из иллюзий слабого человеческого разума. Ее нет, потому что существование атома в неорганической материи не отмечается памятью и временем, последнего как бы нет. Множество же существований атома в органической форме сливаются в одну субъективно непрерывную и счастливую жизнь — счастливую, так как иной нет».

Циолковский раньше всех узнал, каково быть на Луне

В своей научно-фантастической повести «На Луне» Циолковский писал: «Медлить более было нельзя: жара стояла адская; по крайней мере, снаружи, в местах освещенных, каменная почва накаливалась до того, что пришлось подвязать под сапоги довольно толстые деревянные дощечки. Второпях мы роняли стеклянную и глиняную посуду, но она не разбивалась — так слаба была тяжесть». По признаниям многих, ученый в точности описал лунную атмосферу.
«Планета есть колыбель разума, но нельзя вечно жить в колыбели».


http://back-in-ussr.com/2016/09/interes ... vskom.html


Вернуться наверх
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Космос начинается на Земле
СообщениеДобавлено: Пн сен 25, 2017 9:46 pm 
Не в сети

Зарегистрирован: Вт сен 28, 2004 11:58 am
Сообщений: 11254
Улыбка Гагарина

Газета "Правда" №106 (30603) 26—27 сентября 2017 года
4 полоса
Автор: Юрий СИДОРОВ. Профессор, доктор технических наук.

Мы давно привыкли, что живём в эпоху освоения космоса. Однако, наблюдая сегодня за огромными многоразовыми ракетами и космическими орбитальными станциями, многие не осознают, что первый запуск космического аппарата состоялся не так уж и давно — всего 60 лет назад.

ПЕРВЫЙ искусственный спутник Земли был запущен в СССР 4 октября 1957 года. Это вызвало небывалый подъём гордости за свою страну и нанесло сильный удар по престижу США. Приведём отрывок из публикации «Юнайтед пресс»: «90 процентов разговоров об искусственных спутниках Земли приходилось на долю США. Как оказалось, 100 процентов дела пришлось на Россию…» И вопреки ошибочным представлениям о технической отсталости СССР, первым спутником Земли стал именно советский аппарат, и, между прочим, его сигнал мог отслеживаться любым радиолюбителем. Полёт первого спутника Земли ПС-1 ознаменовал начало космической эры и запустил космическую гонку между Советским Союзом и США.

Спустя всего 4 месяца, 1 февраля 1958 года, США запустили свой спутник «Эксплорер-1», который был создан командой учёного Вернера фон Брауна. И хотя американский спутник был в несколько раз легче ПС-1 и содержал 4,5 кг научной аппаратуры, он всё же был вторым и его влияние на общественное мнение было уже довольно слабым.

Хорошо помню светлый апрельский день 1961 года. Мне было шестнадцать лет, я работал радиомехаником в телевизионном ателье и учился в школе рабочей молодёжи. Мне было хорошо и радостно сознавать свою причастность к производственной жизни моего любимого города-героя Ленинграда. И вот неожиданно около полудня из всех работавших телевизоров и радиоприёмников зазвучал знакомый стране голос Юрия Левитана: «Человек в космосе!» Наш, советский человек, молодой коммунист, лётчик Юрий Алексеевич Гагарин на околоземной орбите! Это был общий праздник! А что делалось позднее на улицах города! Радостное ликование, добрые улыбки, свет в глазах и взрослых и детей. Это незабываемо! А как всё начиналось?

В мае 1946 года вышло Постановление Совета Министров СССР №1017-419сс. Его подписал И.В. Сталин. Гриф, как обычно для документов такого характера: «Совершенно секретно. Особая папка». Это означало, что лишь очень небольшой круг людей знал о содержании этого постановления. Документ имел краткое название: «Вопросы реактивного вооружения». В СССР создавался специальный комитет по реактивной технике.

В этом постановлении главным было решение о создании ряда научно-исследовательских институтов и конструкторских бюро, одно из которых в августе 1946 года возглавил инженер Сергей Павлович Королёв.

В июле—августе 1951 года на полигоне Капустин Яр, который находился между Сталинградом и Астраханью, были организованы ракетные полёты, ставшие прологом великой космической эпопеи. Пассажирами были собачки-дворняжки. На рассвете 22 июля 1951 года состоялся первый старт ракет с собаками Дезик и Цыган. Из шести кандидатов эти дворняжки показали себя во время предстартовой подготовки лучше других. Перед посадкой в контейнер их накормили тушёным мясом, хлебом, молоком. Собачек поместили в контейнер, частота пульса и дыхания у них была в норме.

Через двадцать минут после старта в небе показался белый купол парашюта. Сразу после приземления контейнера все увидели, что собачки живы — они благополучно перенесли полёт. Когда с них сняли полётное снаряжение (позже оно будет названо скафандрами), Дезик и Цыган начали радостно носиться вокруг медиков. Тщательный анализ всех данных собачек показал, что они совершенно нормально перенесли испытание. С этого времени начала закладываться основа медицинского обеспечения первых полётов человека в космос. Можно смело сказать, что это уже было начало космического прорыва.

В ноябре 1955 года в ЦК КПСС и Совет Министров СССР из Академии наук было направлено письмо с программой научных исследований в космосе. В январе 1956 года появилась «Специальная комиссия по объекту «Д». Возглавил её выдающийся советский учёный, теоретик космонавтики, академик Мстислав Всеволодович Келдыш, заместителями были назначены С.П. Королёв и М.К. Тихонравов, учёным секретарём — Г.А. Скуридин. Объектом «Д» был искусственный спутник Земли.

В сентябре 1957-го в Колонном зале Дома союзов проходило торжественное собрание (на снимке) в честь 100-летия со дня рождения К.Э. Циолковского, организованное Академией наук СССР. Член-корреспондент АН СССР С.П. Королёв сделал доклад «О практическом значении научных и технических предложений Циолковского в области ракетной техники», в котором прозвучали такие слова: «В ближайшее время с научными целями в СССР и США будут произведены первые пробные пуски искусственных спутников Земли». По свидетельству историка космонавтики Владимира Губарева, после этой фразы учёный на секунду замолк, словно ожидая аплодисментов. Но зал молчал, лишь несколько человек в зале знали, что пуск уже утверждён и докладчик завтра улетает в Казахстан.

Как ни странно, но мало кто обратил внимание на эти слова, хотя 17 сентября они были напечатаны в главной газете страны «Правде». Но М.В. Келдыш и С.П. Королёв уже думали и о первом полёте человека. В. Губарев пишет: «Для многих из тех, кто 4 октября 1957 года был на Байконуре и видел, как уходил в небо первый искусственный спутник Земли, отсчёт космической эры человечества начался со звуков горна, прозвучавшего за несколько минут до старта. Неожиданно — этого не предусматривал график подготовки к пуску — на опустевшей стартовой площадке появился трубач, запрокинул голову, поднёс к губам горн. Одним эти звуки напомнили о Первой Конной, о минувшей войне, о прожитых годах. Другим показалось, что горнист провозглашает будущее, о котором они долго мечтали и во имя которого не щадили себя. Ни перед одним из запусков, на которые богаты минувшие годы, не появится на стартовой горнист. Он был здесь единственный раз 4 октября 1957 года, соединив для людей, открывших космическую эру, прошлое с будущим».

14 января 1959 года учёные обсуждали будущий полёт человека в космос. Разгорелся спор о том, какие навыки потребуются будущему пилоту. Сергей Павлович Королёв считал, что кандидатов следует отбирать из лётчиков. Их было двадцать человек — тех, кто пришёл осваивать новую технику. Какую? Ракету и корабль им показал сам Королёв. А потом было отобрано шестеро — каждый из них мог стать первым. Поочерёдно молодые офицеры представлялись Главному конструктору. Сергей Павлович называл фамилию каждого: «Гагарин… Очень рад. Будем знакомы. Королёв». Потом он пригласил всех к столу.

— Сегодня знаменательный день, — сказал учёный. — Вы приехали к нам, чтобы своими глазами увидеть пилотируемый космический корабль, а мы впервые принимаем у себя главных испытателей нашей продукции. Но прежде чем я покажу вам корабль, давайте помечтаем вслух. Скоро вы сами почувствуете, как это помогает нашему делу…

23 августа началась аттестация будущих космонавтов. Приведу выдержки из аттестации Юрия Гагарина авторитетной комиссией: «Любит зрелища с активным действием, где превалируют героика, воля к победе, дух соревнования. В спортивных играх занимает место инициатора, вожака, капитана команды. Как правило, здесь играют роль его воля к победе, выносливость, целеустремлённость, ощущение коллектива. Любимое слово — «работать». Постоянно уверен в себе, в своих силах. Уверенность всегда устойчива. …Наделён беспредельным самообладанием. Тренировки переносит легко, работает результативно. Чистосердечен. Вежлив, тактичен, аккуратен до пунктуальности. Любит повторять: «Как учили». ...Не стесняется отстаивать точку зрения, которую считает правильной. Похоже, что знает жизнь больше, нежели некоторые его друзья».

Королёв получил сообщение из Москвы, что старт американского астронавта назначен на 21 апреля. Американцы ещё в декабре 1960 года объявили, что Алан Шепард совершит «прыжок в космос» весной 1961 года. Точную дату они не сообщили, а потому советской разведке было поручено узнать точно, когда это будет. И разведка прекрасно выполнила задание.

Шестеро лётчиков из первого отряда космонавтов готовились к своему старту по 18 часов в сутки. Ещё не было известно, когда именно стартует «Восток», так как 22 декабря при очередном пробном запуске произошла авария — корабль не вышел на орбиту и упал в Восточной Сибири.

В Отдел оборонной промышленности ЦК КПСС из штаба ВВС пришло два набора фотографий: Юрий Гагарин и Герман Титов были сняты как в военной форме, так и в гражданском. Был приложен и листок с биографиями. Н.С. Хрущёву понравились и тот и другой. Мнение главы партии и правительства было немедленно передано на космодром. И тогда все поняли, что лететь выпадет Юрию Гагарину, которому явно симпатизировал С.П. Королёв. Официально основным пилотом «Востока» Гагарин был объявлен 8 апреля.

В. Губарев пишет, что с целью сокращения выхода в эфир сообщения ТАСС по поручению начальства было подготовлено три варианта коммюнике. Первый — торжественный, рассчитанный на успех, с биографией космонавта и приказом о его награждении; второй содержал только одно сообщение в случае невыхода корабля на орбиту и его приземления (или приводнения); содержалось обращение к народам и правительствам с просьбой оказать содействие в поиске и спасении космонавта и возвращении его в Советский Союз вместе с кораблём. Третий вариант коммюнике содержал сообщение о трагической гибели космонавта. Три разных текста, согласованных с С.П. Королёвым и с ЦК партии, были положены в три пакета, которые были направлены на радио, телевидение и в ТАСС. Вскрыть один из них было приказано по специальному звонку по каналу правительственной связи.

После приземления Юрия Гагарина (на снимках) другие пакеты были изъяты специальными курьерами и уничтожены. Это был единственный в истории космонавтики случай, когда заранее заготавливались три возможных варианта сообщения о старте корабля. После делался и согласовывался только один, торжественный, вариант. Когда же случались аварии и трагедии, то ждать информации о них приходилось несколько часов.

Перед стартом Гагарин сделал следующее заявление, причём голос его (по свидетельству Германа Титова) прозвучал неожиданно звонко:

— Разрешите мне, товарищи, заверить наше Советское правительство, нашу Коммунистическую партию и весь советский народ в том, что я с честью выполню доверенное мне задание, проложу первую дорогу в космос. А если на пути встретятся какие-либо трудности, то я преодолею их, как преодолевают коммунисты.

А дальше произошло то, что перевернуло мир, заставило по-новому взглянуть как на Советский Союз, так и на предел человеческих возможностей. Весь мир увидел улыбку Гагарина, которая стала символом советского образа жизни. Этот полёт стал триумфом советской науки, советской системы образования и технического развития. Именно после наших побед в космосе президент США Джон Кеннеди сказал с грустью: «Космос мы проиграли русским за школьной партой». Вот какая была оценка нашему образованию, которое сейчас пытаются «реформировать». Американцы даже написали исследование на тему: «Что знает Иван и чего не знает Джонни». В США провели мощную выставку о школьной системе в СССР под названием: «Откуда начинаются спутники?» Изучая наш опыт, американцы пытались, кроме методик и программ, постичь и то, что труднее всего перенять: систему отношений, методы воспитания, включённые в образовательный творческий процесс.

В дни празднования 50-летия полёта Юрия Гагарина английская газета «Дейли телеграф» опубликовала статью, в которой пытается поставить под сомнение важность и необходимость космических исследований и где полёт Гагарина назван «цирковым трюком», не имеющим никакой практической цели. Надо отметить, что это была единственная публикация в зарубежной печати такого рода. Пятидесятилетний юбилей полёта весь мир встретил с уважением и преклонением перед подвигом Юрия Алексеевича Гагарина, перед научно-технической мощью СССР.

Мне, как учёному, специалисту в области радиофизики, не хочется тратить время и занимать печатное место на опровержение той заказной галиматьи, которая содержится в материале английской газеты. Отмечу лишь, что очень важной прикладной задачей, решаемой с помощью космических аппаратов, является космическое землеведение. Под ним понимаются классификация и оценка параметров той поверхности Земли, над которой пролетает аппарат. Так можно

дистанционно с помощью специальных чувствительных приборов — радиометров — определять залежи полезных ископаемых, толщину и возраст льда, границы лесных пожаров, состояние почвы, наличие и концентрацию нефтяных и прочих загрязнений на поверхности морей и рек, определять границы зоо- и фитопланктона (что важно для рыбного промысла), температуру воды и суши, степень волнения моря, площади поражённых вредителями лесных массивов и многое другое, причём всё это делается достаточно быстро и на огромных площадях. Я уж не говорю о колоссальной полезности и достижениях в области космической связи, навигации, медицины, что известно нашим читателям. Все эти возможности значительно расширяют человеческое познание мира и содействуют его развитию.

Абсолютно прав академик В.П. Мишин, который сказал, что прорыв Советского Союза в космос был «закономерным результатом всего предшествующего развития». Это была одна из вершин стремительно развивающейся Страны Советов, её ликующий гимн! А улыбка Гагарина стала сигналом к мирному сотрудничеству всех народов Земли.


Вернуться наверх
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Космос начинается на Земле
СообщениеДобавлено: Ср фев 14, 2018 10:49 pm 
Не в сети

Зарегистрирован: Вт сен 28, 2004 11:58 am
Сообщений: 11254
Falcon Heavy — оплеуха от Маска

Роскосмос сейчас лихорадочно решает, что делать и как реагировать на запуск компанией SpaceX, принадлежащей Илону Маску, ракеты-носителя (РН) Falcon Heavy. И проблема не в том, что стартовые ускорители и первая, и даже вторая ступени носителя могут иметь возвращаемый вариант исполнения.

Проблема в том, что Falcon Heavy является носителем СВЕРХТЯЖЕЛОГО класса.

В невозвращаемом варианте этот РН может выводить (по данным зарубежной печати) следующую полезную нагрузку:

– на низкую опорную орбиту (НОО) – 63 800 кг (в ДВА раза больше, чем «Ангара»);
– на геопереходную орбиту – 26 700 кг (столько же выводит на НОО «Ангара» в варианте тяжелого носителя);
– для полета автоматического космического аппарата (АКА) к Марсу – 16 800 кг;
– для полета АКА к Плутону – 3500 кг.

Вся хохма в том, что пока в России надували щеки и ерничали, мол, америкосы без наших РД-180 в космос не могут полететь, концерн Маска тихой сапой осуществил программу по разработке и испытаниям сверхмощных двигателей. И продемонстрировал носитель миру.
Естественно, что немедленно повылезали «эксперты» от Роскосмоса, которые начали бухтеть, мол, все это фигня, мол, «Энергия» еще в 1987 году могла 100 тонн забросить на орбиту. Вот только, естественно, эти «эксперты» скромно так умалчивают, что на «Энергии» стояли кислородно-водородные двигатели. Это действительно, самые мощные из химических ракетных двигателей. А у Маска Falcon Heavy полетел на КИСЛОРОДЕ–КЕРОСИНЕ. Тех самых компонентах топлива, с которыми в России уже 25 лет никак не могут довести до ума вдвое менее мощную «Ангару». И самое главное. Построить СЕГОДНЯ «Энергию», возродить эту ракетно-космическую систему Россия НЕ В СОСТОЯНИИ. Деградация научно-производственного потенциала ракетно-космической промышленности достигла такого уровня, что ни о какой попытке возродить проект «Энергия» говорить не приходится. «Энергия» – в ПРОШЛОМ! Увы.
А вот космический прорыв Маска говорит, что, к огромному сожалению, колоссальный научно-технический потенциал США никуда не делся. Что это все еще мощнейшая научная и техническая держава, способная не только печатать зеленые бумажки.
Что дает США наличие сверхтяжелого носителя? Это дает возможность снять многие массогабаритные ограничения с АКА, планируемых к запускам, при использовании Falcon Heavy в невозвращаемом варианте. Там, где ранее приходилось жестко укладываться в 22–25 тонн, теперь можно разрабатывать аппараты в 40–50 тонн. А это возможность установить на АКА дополнительную аппаратуру, возможность установить защиту, экранировать аппаратуру от воздействующих факторов космического пространства. То есть если сейчас приходится разрабатывать особо стойкую электронно-компонентную базу, то при установке ее в защищенных модулях требования к изделиям ЭКБ могут быть существенно снижены. А это удешевление стоимости изделий ЭКБ. Это и решение вопросов энергетики. На АКА массой в 45–50 тонн можно установить такие солнечные батареи, что они дадут и 50, и 100 киловатт электрической мощности, т.е. смогут питать орбитальные радиолокационные комплексы, от которых не укроется даже мышь. И окажутся все мобильные «Тополь-М» с «Ярсами» как на ладони, в реальном масштабе времени будут америкосы видеть каждую ПУ. И, соответственно, будут иметь возможность по целеуказанию с орбиты нанести разящие удары.
Если же вернуться к родным пенатам, то поначалу, естественно, вся мощь кремлевского агитпропа будет брошена на то, чтобы эту новость с Falcon Heavy всячески принизить. Когда же до кремлевских сидельцев дойдет, что нужного эффекта не получается, естественно, прямо перед камерами «гарант конституции» начнет раздавать указания немедленно «догнать и перегнать». Выскочит Рогозин и начнет направо и налево раздавать обещания, что мы в два счета обскачем Маска с его «Фалконом». Прямо перед телекамерами начнет раздавать обещания, что завтра-послезавтра такую же ракету у нас на старт выкатят. Интервью чиновниками будут раздаваться пачками. «Охранители» бросятся кричать на каждом углу, что мы сейчас в два счета америкосов переплюнем, только вот поднатужимся и враз сбацаем немыслимое. В два счета соорудят какой-нибудь департамент, напичкают его «эффективными менеджерами» с зарплатами в сотни тысяч рублей (причем «манагеры» все как один будут с непрофильным образованием и понятия не иметь, что такое ракетостроение), начнутся бесконечные совещания, писание программ, освоение бюджета. Потом, правда, всё очень быстро затихнет, о грандиозных обещаниях перестанут упоминать в зомбоящике. А если у «охранителей» начнут спрашивать, мол, где же наш ответ Чемберлену, сиречь Маску, те в ответ будут изображать искреннее удивление, смотреть чистым, искренним, по-детски незамутненным взглядом, мол, о чем это вы говорите? Какой ответ? Я не я, и лошадь не моя. Меня там не стояло, и вообще я здесь ни при чем, так, мимо в троллейбусе еду.
Когда-то американские журналисты о полете Гагарина сказали, что 90% разговоров о предстоящем полете человека в космос приходилось на США, а 90% дела – на СССР. Сегодня ситуация зеркальная. Столько болтовни о космическом величии, о былых заслугах в освоении космоса, как в России, нет нигде. Но также нигде не делается столь ничтожно мало.



Андрей РАЙЗФЕЛЬД Москва

http://sovross.ru/articles/1660/38053


Вернуться наверх
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Космос начинается на Земле
СообщениеДобавлено: Ср апр 11, 2018 8:19 pm 
Не в сети

Зарегистрирован: Вт сен 28, 2004 11:58 am
Сообщений: 11254
ПЕРВОЕ ЗАДАНИЕ на космический полет

Уважаемая редколлегия!
Прошу вас рассмотреть присланную в редакцию статью, написанную мною в связи с приближающимся Днем космонавтики на предмет возможности ее публикации в вашей газете, в «Отечественных записках».

Я работаю профессором в Московском авиационном институте, доктор технических наук, почетный работник высшего образования, академик Международной академии информатизации и Международной академии информационных процессов и технологий...
Мне посчастливилось в течение многих лет быть членом семьи Константина Николаевича Руднева, руководителя ракетно-космической отрасли в период ее становления1952–1961 гг., внесшего большой организационный вклад в успех полета Гагарина. Прошу положительно решить вопрос о публикации статьи.

С уважением
Валерий Николаевич ИЛЬИН



12 АПРЕЛЯ этого года исполняется 57 лет с того исторического дня, когда прозвучало сообщение ТАСС о запуске в космическое пространство первого человека – гражданина СССР Юрия Алексеевича Гагарина. Такого ликования страна не знала с мая 1945 г., когда было объявлено о полной и безоговорочной капитуляции фашистской Германии. С тех пор утекло много воды. Долгое время все работы по космосу велись в обстановке строжайшей секретности и правда о них узнавалась лишь после ухода из жизни тех, кто играл решающую роль в космическом прорыве. Общеизвестны имена Главного конструктора знаменитой ракеты Р-7 С.П. Королёва и Главного теоретика космонавтики М.В. Келдыша, навсегда вошедшие в историю космонавтики.
Создание межконтинентальной ракеты было в истории СССР таким же сложнейшим научно-техническим проектом, каким было создание атомной бомбы. Собственно, появление ядерного оружия с необходимостью влекло за собой создание мощных ракет как средства его доставки. Любой крупный научно-технический проект носит системный характер и требует разнообразного обеспечения научного, кадрового, финансового и организационного. В начале ракетно-космического проекта в СССР уже существовало необходимое научное обеспечение, созданное прежде всего работами К.Э. Циолковского, имелось кадровое обеспечение в лице С.П. Королёва, В.П. Глушко, М.В. Келдыша Н.А. Пилюгина, В.М. Рязанского и многих других, государство обеспечивало щедрую финансовую поддержку проекта.
Работы по созданию ракеты Р-7 официально начались 20 мая 1954 г., когда ЦК КПСС и Совет Министров СССР приняли постановление №956-408сс о разработке межконтинентальной баллистической ракеты (МБР) Р-7 (индекс 8К71). В нем была поставлена задача создания баллистической ракеты, способной донести термоядерный заряд весом до 5 тонн на расстояние до 10 тысяч километров. Ракета Р-7 была сложнейшей системой, состоящей из многих подсистем. Ее проектирование велось по известному принципу «сверху-вниз». Общее техническое задание (ТЗ) на ракету в целом было разбито на ряд частных ТЗ, за выполнение которых отвечали члены совета главных конструкторов, созданного Королёвым. Предлагаемые ими решения обсуждались на совете, но последнее слово оставалось за Королёвым.
Известно, что успех любого дела, а тем более крупного проекта, зависит прежде всего от его организации, от кооперации и координации работы всех исполнителей, от умения организовать их слаженную работу, обеспечить контроль за своевременным выполнением каждого задания каждым участником. В космическом проекте участвовало огромное количество конструкторских бюро, научно-исследовательских институтов, заводов, министерств и ведомств, то есть практически вся страна. Поэтому успешная организация работ, связанных с созданием ракеты, была не меньшей проблемой, чем само создание. Это подтверждается отнюдь не гладкой историей создания ракеты Р-7. Отсутствие четкой организации на начальном этапе работы над Р-7 привело к срыву сроков выполнения частных ТЗ и замедлению темпов работы. В связи с этим 12 августа 1955 г. вышло Постановление Совета Министров СССР №1503-841сс «О ходе разработки изделия Р-7». В нем, в частности, было написано следующее.

«Совет Министров СССР отмечает, что работы по созданию изделия Р-7 проводятся со значительным отставанием от сроков, установленных планом, утвержденным постановлением Совета Министров СССР от 20 мая 1954 г. №956-408, причем это отставание обусловлено не только техническими трудностями решения поставленной задачи, но и недостаточно оперативной работой Министерства оборонной промышленности и Министерства радиотехнической промышленности.

Совет Министров Союза ССР ПОСТАНОВЛЯЕТ:

Принять предложение главных конструкторов тт. Королёва, Глушко, Рязанского, Пилюгина и Кузнецова о представлении технического проекта на изделие Р-7 в I квартале 1956 года.
Обязать Министерство оборонной промышленности (т. Устинова) и Министерство радиотехнической промышленности (т. Калмыкова) разработать и провести мероприятия, обеспечивающие выполнение междуведомственного графика работ по изделию Р-7 и сокращение имеющегося отставания в этих работах. Специальному комитету Совета Министров СССР периодически заслушивать сообщения указанных министерств о ходе работ по изделию Р-7 и представлять в Президиум Совета Министров СССР соответствующие доклады.
Учитывая, что создание изделия Р-7 является задачей особой государственной важности, обязать министра оборонной промышленности т. Устинова и заместителя министра т. Руднева, министра радиотехнической промышленности т. Калмыкова и заместителя министра т. Владимирского, министра обороны СССР т. Жукова и заместителя министра т. Неделина, министра судостроительной промышленности т. Носенко и заместителя министра т. Терентьева, министра машиностроения и приборостроения т. Паршина и заместителя министра т. Кочнова взять под личный контроль выполнение всех заданий по изделию Р-7, комплектующим элементам и наземному оборудованию для нее и принять необходимые меры к сокращению имеющегося отставания по этим работам.

Зам. Председателя
Совета Министров Союза ССР
М. Первухин»

УКАЗАНИЕ на недостаточно оперативную работу министерств – это признание недостатков организации работ. Требование ликвидации отставания от запланированных сроков было вызвано не только самим фактом отставания. Дело было в том, что одновременно с нашими учеными и конструкторами над созданием ракеты для запуска в космос человека работали американцы под руководством известного немецкого конструктора Вернера фон Брауна, вывезенного в США сразу по окончании войны с Германией. Они тоже старались в кратчайшие сроки создать ракету для космоса. Чтобы не проиграть это соревнование, было необходимо ускорение работ над Р-7. Несмотря на жесткий тон августовского постановления эти работы продолжали отставать от графика. В связи с этим 20 марта 1956 г. выходит новое постановление Совета Министров СССР о мероприятиях, направленных на ускорение разработки и создания опытных образцов ракеты Р-7, на обеспечение ее испытаний, и о других мерах, создающих благоприятные условия для ее разработки. В развитие этого постановления решением спецкомитета по реактивной технике «контроль и принятие оперативных решений по ракете Р-7» возлагались на заместителя министра оборонной промышленности по ракетным делам К.Н. Руднева, и что особо важно, «с освобождением его от других обязанностей».
Это решение было принято с учетом успешной многолетней работы Руднева директором крупных заводов, таких как Тульский оружейный завод, который он возглавил в 1943 г. в возрасте 32 лет, а затем НИИ-88 в Подлипках (ныне НПО «Энергия»), а также работы заместителем министра Д.Ф. Устинова по ракетным вопросам. Новое назначение значительно расширяло полномочия Руднева и одновременно возлагало на него всю ответственность за успех ракетного проекта.
Как написал в своих мемуарах академик Б.Е. Черток, следствием назначения Руднева стал резко возросший темп работ по ракете Р-7, а с ним и нагрузка на исполнителей, для которых были введены аккордная оплата труда и дополнительное премирование. Новизна конструкции ракеты, новые принципы построения пусковой установки потребовали проведения значительного объема экспериментальной отработки отдельных систем ракеты и ракеты в целом. В этих целях была создана комплексная программа испытаний Р-7 и ее систем радиоуправления и регулирования космодром полета на стенде и в условиях реального полета.
В декабре 1956 г. первая ракета Р-7 прибыла на полигон для проверки всех систем, обслуживающих подготовку к запуску, и сам пуск. При этом контролировались готовность к работе всех служб полигона. После окончания проверки и доклада Королёва о готовности ракеты Р-7 к началу летных испытаний 15 мая 1957 г. состоялся первый пуск Р-7. Через 100 секунд полета ракета взорвалась. Неудача произошла из-за негерметичности в магистралях горючего. Тем не менее удалось получить телеметрические данные о полете, а дата 15 мая 1957 г. считается днем рождения ракеты Р-7.
Второй пуск – 9 июня. Снова неудача. Ракета даже не взлетела из-за ошибки в сборке клапана двигателя центрального блока, но и не взорвалась. После доклада Рудневу ее сняли с пускового устройства и возвратили на техническую позицию. Третий пуск – 12 июля. Опять неудача из-за замыкания в полете управляющих цепей одного из приборов на корпус ракеты. При разборе неудачи Руднев напомнил присутствующим, что пуск ракеты стоит целого города и дал понять С.П. Королёву, что еще одна-две неудачи и доверие Н.С. Хрущева будет потеряно, работы по Р-7 закроют и все средства будут отданы другим конструкторам. Он жестко потребовал во что бы то ни стало надежно подготовить и осуществить пуск четвертой ракеты.
Четвертый пуск после тщательной подготовки состоялся 21 августа 1957 г. в 15 ч 25 мин и оказался успешным. Ракета впервые достигла района цели, хотя ее головная часть после вхождения в плотные слои атмосферы на нисходящем участке траектории полета разрушилась. По результатам пуска ракета была доработана и пятый пуск, проведенный 7 сентября 1957 г., оказался успешным, в основном подтвердив результаты предыдущего пуска.
После этого были развернуты практические работы по созданию первого искусственного спутника Земли (ИСЗ). И уже 4 октября 1957 г. состоялся запуск первого в мире ИСЗ шестой по счету ракетой Р-7. Государственную комиссию возглавлял В.М. Рябиков, а К.Н. Руднев и маршал артиллерии М.И. Неделин были его заместителями. После пуска ИСЗ Рябиков был отозван на свою прежнюю работу и с того времени вплоть до запуска в космос Ю.А. Гагарина председателем всех государственных комиссий по Р-7 постоянно был К.Н. Руднев. После первого ИСЗ последовал второй спутник с собакой Лайкой на борту (3 ноября 1957). 15 мая 1958 г. был успешно запущен на орбиту второй экземпляр третьего спутника с научной аппаратурой.
В МАРТЕ 1958 г. К.Н. Руднев был назначен председателем Государственного комитета по оборонной технике и его организационная работа велась в трех направлениях: 1) создание боевой двухступенчатой ракеты для армии (было испытано 16 ракет) и 2) создание трех- и четырехступенчатого вариантов Р-7 для запуска кораблей-спутников Земли, в том числе для разведывательных целей, и космических станций для полетов к Луне, Венере и Марсу; 3) создание космического корабля для полета в космос человека.
В результате работ по первому направлению межконтинентальная баллистическая ракета Р-7 (8К71) была принята на вооружение Советской армии. Вскоре она была заменена более совершенной ракетой Р-7А.
Но помимо Р-7 Рудневу пришлось заниматься и другими ракетами, в том числе ракетой Р-16. Эту ракету делал главный конструктор Михаил Кузьмич Янгель. Р-16 была мощнее Р-7 и проходила по военному ведомству. При подготовке к пуску из-за технической ошибки она взорвалась, горящее топливо разлилось по пусковой площадке и в его пламени сгорело 126 человек, в том числе маршал Неделин, руководивший пуском в качестве председателя государственной комиссии от Министерства обороны. Сам Янгель спасся чудом, отойдя перед моментом взрыва покурить. В соответствии с поручением ЦК КПСС обстоятельства катастрофы на месте выяснялись комиссией под председательством Брежнева, в которую вошли Гречко, Устинов, Руднев, Калмыков, Глушко и др. Брежнев, собрав оставшийся руководящий состав, мудро заявил: «Никого наказывать не будем. Виновники мертвы, а наказывать случайно оставшихся в живых было бы негуманно». Новым председателем государственной комиссии по Р-16 вместо Неделина назначили Руднева. На заседаниях госкомиссии Руднев призывал всех к особой бдительности, осторожности, безопасности и дисциплине. Впоследствии после успешных летных испытаний Р-16 была принята на вооружение как самая мощная по тем временам ракета.
Работы по второму направлению привели к появлению у Р-7 третьей ступени. Первый пуск Р-7 в лунном варианте состоялся 3 сентября, второй 2 октября 1958 г., но оба оказались неудачными по одной и той же причине – разрушение ракеты на конечном участке полета первой ступени из-за появления в полете резонансных колебаний внутри ракеты. Однако разработчики, торопившиеся обогнать американцев и первыми попасть на Луну вместо детального, хотя и долгого анализа этого явления самонадеянно предложили свои доморощенные способы борьбы с ним. Госкомиссия, скрепя сердце, согласилась. Но на следующем пуске 12 октября та же авария повторилась.
На бурном заседании госкомиссии состоялся «разбор полетов» и Руднев потребовал, чтобы Королёв лично разобрался в этом вопросе и попросил М.В. Келдыша помочь ему в этом. Келдыш и его сотрудники теоретически исследовали и промоделировали на аналоговых вычислительных машинах возникающие колебания и нашли противоядие в виде специального гидравлического демпфера, гасящего колебания. После установки демпферов опасность разрушения ракет всех типов от резонансных колебаний была полностью ликвидирована. 12 сентября Р-7 доставила на Луну советские вымпелы. Об успехе Руднев, Королёв и Келдыш доложили Хрущеву, который с этим достижением вылетел в США. Вскоре на базе Р-7 была создана четырехступенчатая ракета-носитель («Молния»), позволившая осуществить полеты автоматических межпланетных станций к планетам Марс и Венера.

ЧТО КАСАЕТСЯ третьего направления, то еще в августе 1954 г. Совет Министров СССР утвердил представленные В.А. Малышевым, Б.Л. Ванниковым, М.В. Хруничевым и К.Н. Рудневым предложения по проработке научно-теоретических вопросов, связанных с космическим полетом ракеты с человеком на борту. Теперь с помощью трехступенчатых ракет-носителей можно было осуществлять полеты пилотируемых космических кораблей «Восток», «Восход», а в дальнейшем «Союз». Пуски ракет с собачками показали, что живой организм может выдержать космический полет, и что пришла пора готовить космический корабль для человека.
Первый корабль (1КП-космический полет) был запущен 15 мая 1960 г. только для проверки его основных систем. Руководила запуском государственная комиссия по летным испытаниям ракеты Р-7А, председателем которой был К.Н. Руднев. Затем была изготовлена серия кораблей для летной отработки в беспилотном варианте. Запуски двух кораблей с собакой и манекеном человека, который в шутку разработчики назвали «Иваном Ивановичем», состоялись 9 и 25 марта 1961 г. Оба запуска были успешными. Спускаемый аппарат с собакой нормально приземлился, а манекен штатно катапультировался. Эти пуски завершили экспериментальную отработку пилотируемого космического корабля «Восток» (3КА) в летных условиях. Государственная комиссия приняла решение о возможности полета человека в космос на корабле «Восток» (3КА). Вот хронология подготовки исторического полета Гагарина.
2 апреля. Сергей Павлович доложил государственной комиссии: «Все работы идут строго по графику».
3 апреля состоялось заседание Президиума ЦК КПСС, которое проводил Хрущев. По докладу Устинова Президиум ЦК принял решение, разрешавшее запуск человека в космос.
5 апреля на полигон прибыла вся команда космонавтов в сопровождении врачей, кинооператоров, репортеров. Королёв прибыл на полигон раньше космонавтов. С ним прилетели Марк Галлай и все главные конструкторы.
6 апреля прилетел К.Н. Руднев – председатель Государственного комитета по оборонной технике (ГКОТ) и председатель государственной комиссии.
Заседание государственной комиссии по организации первого полета человека в космическое пространство открывает ее председатель – Константин Николаевич Руднев. На заседании было утверждено первое в истории задание человеку на космический полет: «Выполнить одновитковый полет вокруг Земли на высоте 180–230 километров продолжительностью 1 час 30 минут с посадкой в заданном районе. Цель полета – проверить возможность пребывания человека на специально оборудованном корабле, проверить оборудование корабля в полете, проверить связь корабля с Землей, убедиться в надежности средств приземления корабля и космонавта».
После открытой части заседания комиссия осталась в узком составе и утвердила предложение Каманина допустить в полет Гагарина, а Титова иметь в запасе. Всем известная встреча на берегу Сырдарьи 10 апреля была предложена Рудневым. Будучи тонким психологом, он уговорил маршала Москаленко, представлявшего Министерство обороны, провести неформальную встречу с будущими космонавтами в узком кругу и поговорить по душам «без всякого протокола». Была даже задумана прогулка на катерах! Для такого сбора использовали открытую веранду, выстроенную ранее на берегу реки для защиты от палящего солнца во время отдыха военного начальства.
Спокойные речи без излишних ссылок на великую ответственность перед партией и народом произнесли Королёв, Руднев, Москаленко, Каманин и Карпов. Кроме Гагарина благодарили за доверие Титов и Нелюбов.
К утру 12 апреля все было готово к запуску. По двухчасовой готовности на стартовую площадку подъехал голубой автобус с космонавтами. Выпрыгнув из автобуса, Юрий прошел метров десять, остановился, помолчал секунду и начал доклад:
– Товарищ председатель государственной комиссии!..
Тут произошел маленький сбой. Все члены госкомиссии стояли плотной группой, и Юра как человек военный, естественно, выбрал глазами в этой группе прежде всего маршала Москаленко. Впрочем, секундное замешательство было исправлено: Гагарин обернулся к Рудневу. После доклада Константин Николаевич тепло, по-отечески попрощался с Гагариным, пожелав ему успеха. Все дальнейшие события 12 и 13 апреля разобраны «по косточкам» в разного рода публикациях и читателю хорошо известны. Полет прошел успешно, хотя ныне шансы на успех оцениваются как 50 на 50.
Хорошо известно фото Гагарина после приземления: в шлеме, с широкой гагаринской улыбкой. На самом деле, в первые минуты после посадки, Гагарин выглядел совсем не так. Но то фото, с лицом героя, еще не пришедшее в норму после тяжелейших перегрузок, неэтично было предавать огласке. Да, тяжела дорога в космос. И всемирная слава Гагарина сторицей оплачена тяжелейшим трудом и нежданными опасностями, которые подстерегали Юру в полете: вращение корабля, десятиминутная задержка тормозящего импульса, неожиданность пламени сгорающей обшивки, неудачный выход второго парашюта и перекрытие шланга, подающего воздух в скафандр, уже после приземления. Все эти опасности он с честью преодолел.
Утром 13 апреля на даче заседала госкомиссия. Гагарин рассказывал подробно все как было. Закрывая заседание, Руднев сказал: «Основное, что мы должны сегодня установить и что мы, несомненно, установили, это убежденность в том, что человек может находиться в безвоздушном пространстве и работать в условиях космического полета. Мы можем также считать установленным, что системы корабля отвечают своему назначению и в полете действовали удовлетворительно. Я от имени государственной комиссий горячо благодарю Юрия Алексеевича Гагарина». Ну а дальше Гагарина ждали торжественная встреча в Москве, улицы и площади, заполненные ликующим народом, награды и почести, всемирная слава. Достойные награды получили все, кто своим талантом и трудом внес вклад в успех гагаринского полета – от рядовых работников до самых видных государственных деятелей.

Валерий ИЛЬИН

http://sovross.ru/articles/1682/39001


Вернуться наверх
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Космос начинается на Земле
СообщениеДобавлено: Ср ноя 21, 2018 8:27 pm 
Не в сети

Зарегистрирован: Вт сен 28, 2004 11:58 am
Сообщений: 11254
ПЕЧАЛЬНЫЙ ЮБИЛЕЙ
На эти ноябрьские дни выпадает печальный юбилей – 30 лет со дня первого и единственного полета ракетно-космической системы «Энергия–Буран». Системы, которая могла открыть новую эпоху в космической эре, но пала жертвой пресловутой «перестройки».
Злые языки поговаривали, что Западом были сделаны огромные подношения супруге Горбачева, чтобы она начала ему выносить мозги, что «Энергия–Буран» – это бессмысленная трата денег и сил, что «новое мышление» требует отказаться от проектов такого масштаба. Насколько это правда – насколько вымысел, сегодня судить трудно. Но невозможно отрицать, что на противодействие этой ракетно-космической системе были брошены колоссальные ресурсы.
Прежде всего хор «прорабов перестройки» завел песню, что на систему тратятся огромные средства, но нет задач, которые она бы решала. Мол, а что пускать будем? Всё что есть прекрасно выводят на орбиту существующие носители. Стенали о «бесцельной трате бесценных народных денег» и т.д. из той же оперы.
В этой связи хочется привести пример из другой области. В 1922 году было заключено Вашингтонское морское соглашение для ограничения гонки морских вооружений. Помимо всего прочего, в этом соглашении устанавливался лимит суммарного водоизмещения авианосцев и ограничение стандартного водоизмещения – 27 000 тонн – для одного корабля. Но при этом для США и Японии были сделаны исключения. Поскольку и там, и там на стапелях стояли огромные линкоры и линейные крейсера, было разрешено переделать по два корабля в авианосцы, при этом их стандартное водоизмещение считалось бы равным 27 000 тоннам, хотя в реальности было намного больше, и не влияло на остальной суммарный лимит.
Японцы начали перестраивать в авианосцы линейные крейсера «Амаги» и «Акаги». Однако землетрясение 1923 года повредило «Амаги» и под авианосец был перестроен линкор «Кага». Американцы перестроили в авианосцы линейные крейсера «Лексингтон» и «Саратога» со стандартным водоизмещением в 36 000 тонн и полным – 47 700 тонн. Огромные размеры «Лексингтона» и «Саратоги» – только длина палубы приближалась к 300 метрам – высокие и просторные ангары для самолетов, просторные и грузоподъемные самолетоподъемные лифты, открыли невиданный простор «народному творчеству» авиаконструкторов. Если в начале 20-х годов палубными самолетами были «этажерки», способные поднять только летчика, пулемет и пару бомб в полсотни килограммов весом, то уже в середине 30-х годов на палубах «Лексингтона» и «Саратоги» стояли самолеты в 3,5–4,0 тонны взлетного веса, способные поднять тяжелую бомбу (500 и более кг весом) или 800–900 килограммовую авиационную торпеду с мощной боевой частью. А 300-метровые полетные палубы позволяли этим самолетам уверенно взлетать. И всё это стало возможным именно благодаря огромным по меркам того времени размерам кораблей.
Ну а потом волей-неволей под эти самолеты пришлось проектировать и остальные авианосцы. Правда, вместо десятка авианосцев в 10 000 тонн стандартного водоизмещения флот получал всего 4 корабля по 27 000 тонн, но зато на этих трех кораблях могли базироваться по 70–80 самолетов. И получалось, что четыре корабля несли на борту в полтора-два раза больше самолетов, чем десять авианосцев стандартным водоизмещением в 10 000 тонн.
Так вот, возвращаясь к «Энергии–Бурану», напомню, что ракета-носитель «Протон» выводила в те годы на опорную орбиту около 20 тонн полезной нагрузки. А если требовалось потом уходить на более высокую орбиту, то разгонный блок еще более уменьшал полезную нагрузку. Конструкторам аппаратов приходилось вести настоящую битву за каждый грамм экономии веса. Зачастую приходилось поступаться характеристиками аппаратов, сроком их активного существования, поскольку это выводило их вес за предельные возможности носителей. Впрочем, ситуация мало изменилась и в настоящее время. «Протон-М» выводит на опорную орбиту 23 тонны.
И вдруг нате вам! Конструкторы носителя говорят: СТО ПЯТЬ ТОНН на опорную орбиту! Габариты намного больше по длине и по диаметру, чем под головным обтекателем «Протона»! «Союз» и «Молния» вообще нервно курят в сторонке! Как говаривал дедушка Крылов, «от радости в зобу дыханье сперло».
Новый носитель открывал фантастические перспективы!
Во-первых, появлялась возможность забрасывать на опорную орбиту тяжелые многофункциональные платформы.
Во-вторых, появлялась возможность отправлять на гелиостационарную и геостационарную орбиты аппараты весом, о котором ранее не могли и мечтать, и, соответственно, с объемом аппаратуры и функций, которые до этого были немыслимы.
В-третьих, выводить на орбиту модули орбитальных станций весом и объемом, которые ранее были недостижимы, т.е. появлялась возможность резко улучшить условия обитаемости орбитальных станций, исключить тесноту и предельно малый внутренний объем.
В-четвертых, смотаться к Луне и обратно. «Энергия» стартовала на своих двигателях. «Буран» не расходовал на это топливо из своих баков. И выходил на орбиту с полной заправкой. Т.е. при установке на корабль необходимых двигателей лунная модификация «Бурана» могла бы выходить на вторую космическую скорость, чтобы отправиться к Луне. А в грузовом отсеке корабля мог разместиться спускаемый модуль.
В-пятых, «Энергия» позволила бы создавать на орбите те самые огромные станции, о которых грезили фантасты «золотого века фантастики». Помните детские книжки с изображением тороидальных конструкций на околоземной орбите? «Энергия» могла дать им путевку в жизнь! Да, для этого потребовался бы не один десяток пусков, но в итоге на орбите было бы создано гигантское сооружение, способное выполнять колоссальный объем исследований. А вращение этой станции вокруг центральной оси решило бы проблему невесомости. Ну ладно, это действительно фантастика. Что, и пофантазировать нельзя?
Наконец, полет к Марсу! И здесь «Энергия» была бы востребована. Просто незаменима! Конечно, ни о каком полете корабля к Марсу при одноразовом выводе речи идти не может. Однако благодаря «Энергии» на орбите мог быть быстро собран межпланетный корабль.
Первым запуском выводится служебно-агрегатный модуль с частью необходимых запасов для обеспечения жизнедеятельности (вода, кислород и т.д.), а также стыковочными узлами и переходным шлюзом. Из 105 тонн веса этого модуля на полетные запасы могло бы приходиться 75–80 тонн.
Следом стартует «Буран» в марсианской конфигурации. Т.е. без грузового отсека, весь внутренний объем отдан экипажу, системам жизнеобеспечения и полетным запасам всего необходимого. «Буран» стыкуется с модулем, «оседлывает» его, стыкует переходные шлюзы с корабля в модуль.
Затем идут еще два пуска: с высадочным модулем и с ядерной энергодвигательной установкой. Эти два модуля стыкуются к служебно-агрегатному модулю, марсианский корабль собран! Дальше уже дело техники, сначала уход от границ атмосферы на химических разгонных блоках, чтобы радиационным шлейфом ее не отравить, а потом врубаем ЯЭДУ и с ветерком мчим к Марсу.
Но с прекращением работ по системе «Энергия–Буран» все эти перспективы оказались утраченными. А вместо этого мы с упорством, достойным лучшего применения, 30 лет возились с «Ангарой». И сегодня выясняется, что как раз для «Ангары» нет задач, что 27 тонн на опорную орбиту, забрасываемые этим носителем, уже позавчерашний день, что основные космические державы нацелились на носители с нагрузкой в 65 тонн минимум, а главный приоритет – носители 100-тонного класса, т.е. эквивалент «Энергии». И получается, что батуты скоро потребуются нам, а не америкосам.
Так что больше всех надували щеки, что впереди планеты всей в космической сфере мы, а в результате оказались в ситуации, когда в ближайшие годы можем оказаться не впереди, а позади. Китайцы, американцы и прочие умчатся вперед на болидах «Формулы-1», а мы вдогонку на телеге, запряженной лошадьми, поскачем.
Очередной пример провала философии пресловутых «эффективных менеджеров», когда утверждается, что человеку не требуется специальное образование, что любой отраслью можно руководить, не разбираясь в технических вопросах, лишь управляя пресловутыми «денежными потоками». Мол, неважно, что «эффективный менеджер» не отличает пулемет от пылесоса, он управленец, ему это не надо. А в результате в реальности получается пшик.
Вот и получается, что отмечаем грустный юбилей. Что приходится только вспоминать о былых достижениях и с горечью понимать, что нынешняя РФ на такие достижения не способна органически.

Москва

Андрей РАЙЗФЕЛЬД

http://sovross.ru/articles/1772/41933


Вернуться наверх
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Космос начинается на Земле
СообщениеДобавлено: Чт апр 11, 2019 12:28 pm 
Не в сети

Зарегистрирован: Вт сен 28, 2004 11:58 am
Сообщений: 11254
Третий Главный
12 апреля 2019 г. наша страна отмечает очередную, 58-ю годовщину того дня, когда в эфире прозвучало сообщение ТАСС о запуске в космическое пространство первого в мире человека – гражданина СССР Юрия Алексеевича Гагарина.
По предложению второго летчика-космонавта СССР Германа Титова Указом Президиума Верховного Совета СССР от 9 апреля 1962 г. 12 апреля отмечается как День космонавтики. Этот день, как и день Победы, – один из тех двух всенародных праздников советского времени, отменить которые никакая власть не в силах...
В ноябре 1968 г. на 61-й Генеральной конференции Международной авиационной федерации было принято решение отмечать 12 апреля как Всемирный день авиации и космонавтики. А 7 апреля 2011 г. на специальном пленарном заседании Генеральной Ассамблеи ООН была принята резолюция, официально провозгласившая 12 апреля Международным днем полета человека в космос. Соавторами резолюции стали более чем 60 государств. Праздник советского народа превратился в праздник для всего человечества.
Историческое заседание Государственной комиссии 10 апреля 1961 г. Докладывает К.С. Москаленко. Слева К.Н. Руднев. Решается вопрос о запуске космического корабля «Восток» с Юрием Гагариным.

12 апреля 1961 г. стало днем блестящего завершения гигантского по своим масштабам, иначе не назовешь, ракетно-космического проекта, целью которого было покорение человеком космоса. Осуществление любого научно-технического проекта, тем более такого уровня, требует разнообразного обеспечения: 1) научного, 2) кадрового, 3) финансового, 4) организационного. В начале ракетно-космического проекта в СССР уже существовал необходимый научный задел, созданный прежде всего работами К.Э. Циолковского, имелись научно-технические кадры в лице С.П. Королёва, В.П. Глушко, М.В. Келдыша, Н.А. Пилюгина, В.М. Рязанского и других ученых, государство обеспечивало щедрую финансовую поддержку проекта. После полета Ю.А. Гагарина появилось множество книг, в которых описано, какие технические трудности при создании ракеты Р-7 и космического корабля «Восток» преодолевал Королёв, какие научные проблемы решал Келдыш. Особенно подробно эти трудности и проблемы освещены в книгах академика, Главного конструктора Б.Е. Чертока «Ракеты и люди» и писателя Я.К. Голованова «Королёв». Однако содержание этих книг не выходит за рамки научно-технического дискурса, литературы же, посвященной организационному обеспечению космического проекта, нет.
Объясняется это тем, что все документы, письма, постановления правительства того времени, относящиеся к ракетам и космосу, были строго засекречены и доступа к ним не было. До сих пор белым пятном остается вопрос, кто же руководил организацией той гигантской работы, венцом которой стал полет Ю.А. Гагарина. Ведь успех любого дела зависит прежде всего от его организации, от кооперации и координации работы всех исполнителей, от умения организовать их слаженную работу, обеспечить контроль за своевременным выполнением каждого задания каждым участником.
В космическом проекте участвовало огромное количество конструкторских бюро, научно-исследовательских институтов, заводов, министерств и ведомств, то есть практически вся страна, почти все приходилось делать впервые в мире, поэтому сложность организации этой работы была необычайно высока. За примерами, иллюстрирующими важность организационной работы, далеко ходить не надо.
В наше время в авиационной и космической отраслях еще сохранились научно-технические кадры советской выучки, но эти отрасли возглавляются так называемыми топ-менеджерами, не обладающими организационными талантами. Поэтому за тридцать почти лет послесоветского времени ни в авиации, ни в космосе никаких крупных успехов достигнуто не было и до сих пор эксплуатируется советское наследие, созданное такими выдающимися конструкторами, как А.Н. Туполев, С.В. Ильюшин, П.О. Сухой, В.Н. Челомей, В.П. Макеев и др. Они работали в условиях четкой и продуманной организации их работы, созданной советской системой управления. Талантливые конструкторы есть и поныне, но нет талантливых организаторов, нет исполнительской дисциплины, исчезло чувство ответственности за выполнение госзаказа, без чего никакая организация невозможна. Причины такого положения носят системный характер, связанный со сложившейся в России экономикой, социальной структурой общества и отсутствием материальных и духовных стимулов эффективной работы на благо общества. Четкой организации в условиях рыхлого рынка, коррумпированного общества, отсутствия отраслевого управления и государственного планирования, а если копнуть глубже – в условиях вопиющего социального расслоения общества быть не может даже при наличии талантливых топ-менеджеров.
В настоящее время с документов, раскрывающих оргмероприятия по созданию ракеты Р-7, спутников, космических аппаратов и первого полета в космос, гриф секретности снят и их можно прочесть в интернете. В этой статье на их основе описывается, как складывалась организация работ по космическому проекту, какие возникали трудности, как и кто их преодолевал.
Если говорить о ракетно-космической отрасли, то нужно отметить, что эффективная система ее организации возникла не сразу. Организация началась с того, что еще в августе 1954 г. Совет Министров СССР утвердил представленные В.А. Малышевым, Б.Л. Ванниковым, М.В. Хруничевым и К.Н. Рудневым предложения по проработке научно-теоретических вопросов, связанных с полетом в космос человека. В связи с этим 20 мая 1954 г. вышло Постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР №956-408сс «О создании ракеты Р-7» (индекс 8К71). Этим постановлением перед Королёвым была поставлена задача разработать эскизный проект ракеты Р-7, отвечающий поставленным требованиям, определялись основные направления работ, их руководители и сроки исполнения.
28 июня 1954 г. появилось еще одно Постановление Совета Министров СССР «О плане НИР по специальным изделиям», требующее внесения поправок в перерабатываемый начальный эскизный проект Р-7. В связи с этим в постановлении были уточнены содержание, порядок и сроки выполнения работ по Р-7, указанные в Постановлении от 20 мая 1954 г. , то есть всего около месяца после его принятия. Это говорит о том, что майское постановление содержало достаточно много необоснованных решений. Для реализации июньского постановления министр оборонной промышленности Д.Ф. Устинов 6 июля 1954 г. издает приказ, в котором особо подчеркивалось, что создание ракеты Р-7 является задачей государственной важности и все работы должны завершиться в указанные сроки.
Из текста приказа, в котором скрупулезно перечислены необходимые оргмероприятия, становится ясно, что проект приказа был подготовлен заместителем Устинова по ракетным делам К.Н. Рудневым, а Устинов этот проект утвердил. Авторство Руднева подтверждается тем, что приказ заканчивался распоряжением о том, что контроль за его исполнением возлагается на того же Руднева (поскольку он лучше других знал, какие меры нужно предпринимать для выполнения приказа). Все последующие приказы Устинова, относящиеся к ракете Р-7, создавались и утверждались по такой же схеме и заканчивались аналогичным распоряжением об ответственности Руднева.
В соответствии с этим приказом развернулась работа по созданию проекта, чертежей и началу строительства ракеты. Окончательный эскизный проект Р-7 был готов 24 июля 1954 г. В августе, после рассмотрения и одобрения эскизного проекта Межведомственной экспертной комиссией, были выданы технические задания в сотни смежных организаций.
Такая уникальная ракета создавалась впервые в мире. И естественно, что полной слаженности работы такого огромного числа участников проекта, каждый из которых решал необычную, творческую задачу с непредсказуемыми сроками ее решения, не могло быть. Каждое решение каждой задачи требовало функционального и временного согласования с решением задач другими участниками, а это требовало налаженных связей между ними, которые еще не были наработаны. Отсутствие четкой организации на начальном этапе работы над Р-7 привело к срыву сроков выполнения частных ТЗ, установленных майским постановлением 1954 г., и замедлению темпов работы над созданием Р-7. В связи с этим 12 августа 1955 г. вышло Постановление Совета Министров СССР №1503-841 «О ходе разработки изделия Р-7», в п. 6 которого было записано: «Учитывая, что создание изделия Р-7 является задачей особой государственной важности, обязать министра оборонной промышленности т. Устинова и заместителя министра т. Руднева взять под личный контроль выполнение всех заданий по изделию Р-7, комплектующим элементам и наземному оборудованию для нее и принять необходимые меры к сокращению имеющегося отставания по этим работам».
Обратим внимание на то, что в п. 6 постановления рядом с фамилией Устинова стоит фамилия его заместителя Руднева, отвечавшего за работу ракетной отрасли, что персонифицировало его ответственность уже не только на уровне своего министерства перед своим министром, а на более высоком уровне – перед Советом Министров, потому что ракетный проект был не отраслевым, а системным мегапроектом в масштабах всей страны и требовал слаженной работы всех исполнителей. Его невыполнение в заданные сроки вызывало бы беспорядок в работе над ракетой в целом. Указание на недостаточно оперативную работу министерства – это признание недостатков в организации работ. В связи с этим Руднев пишет 27 января1956 г. письмо заместителю председателя Совета Министров М.В. Хруничеву о мерах, принятых для ускорения работ, следующего содержания.
«По вопросу: ускорения работ по изделию Р-7.
В соответствии с Вашим указанием от 9 января 1956 г. о принятии мер по ликвидации отставания в работах по изделию Р-7 докладываю:
Коллегией Министерства оборонной промышленности 13 января с.г. рассмотрен ход работ и намечены мероприятия по всемерному форсированию всех заданий, возложенных на МОП по изделию Р-7. Министерством утверждены оперативные графики по изготовлению изделий и двигателей, выполнение которых находится под ежедневным контролем. За своевременным выполнением намеченных мероприятий установлен оперативный контроль со стороны руководства Министерства».
Далее перечисляются конкретные мероприятия по ускорению работ над ракетой Р-7.
Как видно из письма, Руднев, будучи человеком максимально ответственным за порученное ему дело, предпринял самые энергичные меры для ликвидации отставания работ по Р-7 от графика, установленного Постановлением Совмина СССР от 28 июня 1954 г., хотя этот график уже отодвигал первоначальные сроки, в которые нужно было уложиться в соответствии с Постановлением от 20 мая 1954 г.
Требование ликвидации отставания от запланированных сроков было вызвано не только самим фактом отставания, но и опасностью проиграть соревнование с США за первый полет в космос.. Чтобы не проиграть это соревнование, было необходимо ускорение работ над Р-7. Несмотря на жесткий тон Постановления от 12 августа 1955 г., эти работы продолжали отставать от графика. В связи с этим 20 марта 1956 г. выходит новое Постановление Совета Министров СССР о мероприятиях, направленных на ускорение разработки и создания опытных образцов ракеты Р-7, с тем чтобы провести ее первый экспериментальный пуск в ноябре-декабре 1956 г. В развитие этого постановления Спецкомитетом по реактивной технике было принято решение «контроль и принятие оперативных решений по ракете Р-7 возложить на заместителя министра оборонной промышленности по ракетным делам К.Н. Руднева», что особо важно – «с освобождением его от других обязанностей».
К.Н. Руднев и Л.И. Брежнев
Освобождение от прочих обязанностей означало, что Руднев должен сосредоточиться исключительно на ускорении работ по Р-7, чтобы ликвидировать образовавшееся отставание от установленных сроков. Начиная с этого времени основной заботой Руднева стала организация работ, связанных с созданием Р-7. Данное Рудневу право принимать любые оперативные решения по созданию ракеты Р-7 значительно расширяло его полномочия и одновременно возлагало на него всю ответственность за успех работ. А это означало, что в случае неудачи он будет в ряду виновников первым, с кого «снимут голову». Но Руднев, конечно, работал не за страх, а за совесть, понимая, что речь идет, как было указано в мартовском постановлении, о выполнении задачи особой государственной важности. Руднев понимал также, какое историческое значение будет иметь успех в создании ракеты. С приходом Руднева темп работ над Р-7 значительно возрос, и в декабре 1956 г. на полигон прибыло «примерочное» изделие.
Благодаря успешной организационной работе Руднева требование мартовского постановления было выполнено в срок, и это позволило СССР запустить первый искусственный спутник раньше США. После запуска этого спутника в марте 1958 г. Руднев был назначен Председателем Госкомитета СССР по оборонной технике и Председателем Государственной комиссии, решавшей вопрос по каждой ракете Р-7 – запускать или нет.
В этот период под непосредственным руководством Руднева:
– были организованы успешные запуски второго и третьего искусственных спутников;
– осуществлена модернизация ракеты Р-7, и она стала трехступенчатой;
– на основе этой модификации были выполнены успешные пуски ракеты к Луне, впервые сфотографирована ее невидимая с Земли оборотная сторона, доставлены на лунную поверхность советские вымпелы;
– были созданы автоматические межпланетные станции, запущенные к Венере и достигшие ее поверхности;
– создан космический корабль «Восток».
И все это было сделано всего за три года, пока Руднев руководил работами по космическому проекту. А ведь он занимался еще и созданием боевых ракет, таких как Р-9А, Р-12, Р-14, Р-16. Полет Гагарина стал для Руднева блестящим завершением его титанического организационного труда. Достаточно сказать, что в августе 1954 г. после рассмотрения эскизного проекта ракеты Р-7 технические задания были выданы более чем 200 НИИ, КБ и заводам 25 министерств и ведомств. Впоследствии этот круг значительно расширился и включал до 40 министерств и ведомств, а на завершающем этапе в создании корабля-спутника «Восток» участвовали 123 организации, включая 36 заводов. Трудно себе представить, сколько нужно было иметь сил, знаний, организационного таланта, умения работать с людьми, чтобы наладить слаженную работу этой огромной сложной научно-проектно-производственной системы. За эту работу К.Н. Рудневу было присвоено звание Героя Социалистического Труда.
После приземления Ю.А. Гагарин в знак глубокой благодарности Константину Николаевичу Рудневу за организацию работ и обеспечение успеха полета подарил ему газету «Правда» от 13 апреля с известным сообщением ТАСС, на которой сделал надпись: «Руководителю от исполнителя. Ю. Гагарин».
В музее в г. Звездном сохранилась гагаринская книга «Утро космической эры», изданная в конце 1961 г. и подаренная Юрием Алексеевичем Рудневу с дарственной надписью: «Дорогому Константину Николаевичу Рудневу! В память о первом космическим поленте под Вашим непосредственным руководством. Поздравляю Вас и Вашу семью с Новым 1962 г. Желаю в новом году крепкого здоровья, дальнейших успехов в жизни и работе. Гагарин. 30.12.61 г.».
От семьи К.Н. Руднева выражаю глубокую благодарность работникам музея имени Гагарина в г. Звездном, любезно предоставившим скан-копию этой уникальной надписи. Не согласиться с Гагариным в оценке Руднева как руководителя невозможно – он лучше всех знал, какую роль играл Руднев в космическом проекте. Гагарин неслучайно написал в дарственной надписи о «непосредственном руководстве космическим полетом», в отличие от общего руководства со стороны ряда государственных и партийных деятелей, в той или иной степени. После приведенных фактов вопрос о том, кто был главным организатором и руководителем реализации проекта запуска в космос первого человека, как говорится, исчерпан.
При жизни К.Н. Руднева что-либо писать о нем было нельзя по соображениям секретности, поскольку он владел государственными тайнами чрезвычайной важности и подписывал лично или вместе с Д.Ф. Ус¬тиновым, министром обороны маршалом Р.Я. Малиновским, командующим ракетными войсками стратегического назначения маршалом М.И. Неделиным документы с грифами «Секретно», «Совершенно секретно», «Совершенно секретно. Особой важности», «Совершенно секретно. Особая папка», «Совершенно секретно. Особая папка. Хранить вместе с шифром». Знакомство с этими ныне рассекреченными документами раскрывает многосторннюю организационную работу Руднева по созданию ракетно-космической отрасли и реализации проекта запуска первого человека в космос. Они свидетельствуют о том, что организационный вклад Руднева в космический проект вполне сопоставим с конструкторским вкладом Королёва и теоретическим вкладом Келдыша.
Искажать историческую правду нельзя, поэтому 12 апреля, в День космонавтики, наряду с именами первого космонавта Гагарина Главного конструктора Королёва и Главного теоретика Келдыша обязательно должно звучать имя Главного организатора советской космонавтики – человека, которому этот всенародный праздник во многом обязан своим существованием, – Константина Николаевича Руднева.
Конечно, память о Рудневе должна быть увековечена наравне с памятью о Королёве, Келдыше и других выдающихся людях, оставивших свой след в истории нашей страны. Но в советское время памятники в виде бюста ставили только дважды Героям Социалистического Труда. К.Н. Руднев скончался в 1980 г.
Все двадцать лет его имя было засекречено, и писать о его работе по ракетам и космосу было нельзя. Но и после смерти он оставался засекреченным много лет. За эти десятилетия почти все его сподвижники ушли из жизни, и о его руководящей роли в организации полета Гагарина уже вспоминать стало некому. Пусть эта статья станет таким шагом к увековечению памяти нашего выдающегося предка, так много сделавшего для славы своей страны как родины первого человека, открывшего дорогу в космос.
Думается, КПРФ надо бы организовать специальную комиссию, занимающуюся вопросами увековечения памяти не только Руднева, но и других выдающихся организаторов советской экономики, таких как сталинские наркомы, министры следующего поколения и вообще выдающиеся деятели Страны Советов. Площади и улицы, названные их именами, стали бы мощным средством воспитания у молодежи патриотизма и гордости за свою страну.

В.Н. ИЛЬИН
профессор

http://sovross.ru/articles/1828/43609


Вернуться наверх
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Космос начинается на Земле
СообщениеДобавлено: Пт апр 12, 2019 11:43 am 
Не в сети

Зарегистрирован: Вт сен 28, 2004 11:58 am
Сообщений: 11254
К. Н. Руднев - организатор и руководитель гагаринского полёта

Автор - публикатор
11.04.2019 г.
Сокращенная версия этой статьи помещёна в «Советской России» 11 апреля 2019 г. и озаглавлена редакцией газеты:
«ТРЕТИЙ – ГЛАВНЫЙ». Мы приводим ниже полный текст статьи.- Ред. сайта.
По предложению второго Лётчика-космонавта СССР Германа Титова указом Президиума Верховного Совета СССР от 9 апреля 1962 год день 12 апреля отмечается под названием День космонавтики.

Этот день, как и день Победы -- один из тех двух всенародных праздников советского времени, отменить которые никакая власть не в силах. В ноябре 1968 года на 61 й Генеральной конференции Международной авиационной федерации было принято решение отмечать 12 апреля как Всемирный день авиации и космонавтики. А 7 апреля 2011 года на специальном пленарном заседании Генеральной Ассамблеи ООН была принята резолюция, официально провозгласившая 12 апреля Международным днём полёта человека в космос. Соавторами резолюции стали более чем 60 государств. Праздник советского народа превратился в праздник для всего человечества.
День 12 апреля 1961 г. стал днём блестящего завершения гигантского по своим масштабом, иначе не назовёшь, ракетно-космического проекта, целью которого было покорение человеком космоса. Реализация любого научно-технического проекта, тем более такого уровня, требует разнообразного обеспечения: 1) научного, 2) кадрового, 3), финансового, 4) организационного. В начале ракетно-космического проекта в СССР уже существовал необходимый научный задел, созданный прежде всего работами К. Э. Циолковского, имелись научно-технические кадры в лице С. П. Королёва, В. П. Глушко, М.В.Келдыша Н. А. Пилюгина, В. М. Рязанского и др., государство обеспечивало щедрую финансовую поддержку проекта. После полёта Ю. А. Гагарина появилось множество книг, в которых описано, какие технические трудности при создании ракеты Р-7 и космического корабля «Восток» преодолевал Королёв, какие научные проблемы решал Келдыш, Особенно подробно эти трудности и проблемы освещены в книгах академика, Главного конструктора Б. Е. Чертока «Ракеты и люди» и писателя Я. Голованова «Королёв». Однако содержание этих книг не выходит за рамки научно-технического дискурса, литературы же, посвящённой организационному обеспечению космического проекта, нет. Объясняется это тем, что все документы, письма, постановления правительств того времени, относящиеся к раекетам и космосу, были строго засекречены и доступа к ним не было.
До сих пор белым пятном остаётся вопрос, кто же руководил организацией той гигантской работы, венцом которой стал полёт Ю. А. Гагарина. Ведь успех любого дела зависит, прежде всего, от его организации, от кооперации и координации работы всех исполнителей, от умения организовать их слаженную работу, обеспечить контроль за своевременным выполнением каждого задания каждым участником. В космическом проекте участвовало огромное количество конструкторских бюро, научно-исследовательских институтов, заводов, министерств и ведомств, то есть практически вся страна, почти всё приходилось делать впервые в мире, поэтому сложность организации этой работы была необычайно высока.
За примерами, иллюстрирующими важность организационной работы, далеко ходить не надо. В наше время в авиационной и космической отраслях ещё сохранились научно-технические кадры советской выучки, но эти отрасли возглавляются так называемыми топ-менеджерами, зачастую не обладающими организационными талантами. Поэтому за почти тридцать лет послесоветского времени ни в авиации, ни в космосе никаких крупных успехов достигнуто не было и до сих пор эксплуатируется советское наследие, созданное такими выдающимися конструкторами как Туполев, Ильюшин, Сухой, Челомей, Макеев и др. Они работали в условиях чёткой и продуманной организации их работы, созданной советской системой управления. Талантливые конструкторы есть и поныне, но нет талантливых организаторов, нет исполнительской дисциплины, исчезло чувство ответственности за выполнение госзаказа, без чего никакая организация невозможна. Причины такого положения носят системный характер, связанный со сложившейся в России экономикой, социальной структурой общества и отсутствием материальных и духовных стимулов эффективной работы на благо общества. Чёткой организации в условиях рыхлого рынка, коррумпированного общества, отсутствия отраслевого управления и государственного планирования, а если копнуть глубже, в условиях вопиющего социального расслоения общества быть не может даже при наличии талантливых топ-менеджеров.
В настоящее время снят гриф секретности с документов, раскрывающих оргмероприятия по созданию ракеты Р-7, спутников, космических аппаратов и первого полёта в космос., и их можно прочесть в Интернете. В этой статье на их основе описывается, как складывалась организация работ по косичнскому проекту, какие возникали трудности, как и кто их преодолевал. Если говорить о ракетно-космической отрасли, то нужно отметить, что эффективная система её организации возникла не сразу. Организация началась с того, что ещё в августе 1954 года Совет Министров СССР утвердил представленные В.А. Малышевым, Б.Л. Ванниковым, М.В. Хруничевым и К.Н. Рудневым предложения по проработке научно-теоретических вопросов, связанных с полётом в космос человека. В связи с этим 20 мая 1954 года вышло постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР №956-408сс «О создании ракеты Р-7 (индекс 8К71). Этим постановлением перед Королёвым была поставлена задача разработать эскизный проект ракеты Р-7, отвечающий поставленным требованиям, определялись основные направления работ, их руководители и сроки исполнения.
28 июня 1954 г. появилось ещё одно постановление. Совета Министров СССР "О плане НИР по специальным изделиям", требующее внесения поправок в перерабатываемый начальный эскизный проект Р-7. В связи с этим в постановлении были уточнены содержание, порядок и сроки выполнения работ по Р7, указанные в постановлении от 20 мая 1954 г. , то есть всего около месяца после его принятия. Это говорит о том, что майское постановление содержало достаточно много необоснованных решений. Для реализации июньского постановления министр оборонной промышленности Д. Ф. Устинов 6 июля 1954 г. издаёт приказ, в котором особо подчеркивалось, что создание ракеты Р-7 является задачей государственной важности и все работы должны завершиться в указанные сроки. Из текста приказа, скрупулёзно перечисяющего необходимые оргмероприятия, становится ясно, что проект приказа был написан заместителем министра Устинова по ракетным делам К. Н. Рудневым, а Устинов этот проект утвердил. Авторство Руднева подтверждается тем, что приказ заканчивался распоряжением о том, что контроль за его исполнением возлагается на того же Руднева, (поскольку он лучше других знал, какие меры нужно предприиать для выполнения приказа.) Все последующие приказы Устинова, относящиеся к ракете Р-7, создавались и утверждались по такой же схеме и заканчивались аналогичным распоряжением об ответсвенности Руднева..
В соответствии с этим приказом развернулась работа по разработке чертежей и началу строительства ракеты. Окончательный эскизный проект Р-7 был готов 24 июля 1954 года. В августе, после рассмотрения и одобрения эскизного проекта межведомственной экспертной комиссией были выданы технические задания в сотни смежных организаций..
Такая уникальная ракета создавалась впервые в мире. И естественно, что полной слаженности работы такого огромного количества учас/тников проекта, каждый из которых решал необычную, творческую задачу с непредсказуемыми сроками её решения, не могло быть. Каждое решение каждой задачи требовало функционального и временного согласования с решением задач другими участниками, а это требовало налаженных связей между ними, которых наработано ещё не было. Отсутствие чёткой организации на начальном этапе работы над Р7 привело к срыву сроков выполнения частных ТЗ, установленных майским постановлением 1954 г., и замедлению темпов работы над созданием Р-7. В связи с этим 12 августа 1955 г вышло Постановление Совета Министров СССР № 1503-841 «О ходе разработки изделия Р-7»,в пункте 6 которого было записано: «Учитывая, что создание изделия Р-7 является задачей особой государственной важности, обязать министра оборонной промышленности т. Устинова и заместителя министра т. Руднева взять под личный контроль выполнение всех заданий по изделию Р-7, комплектующим элементам и наземному оборудованию для нее и принять необходимые меры к сокращению имеющегося отставания по этим работам».

Обратим внимание на то, что в п. 6 постановления рядом с фамилией Устинова стоит фамилия его заместителя Руднева, , отвечавшего за работу ракетной отрасли, что персонифицировало его ответственность уже не только на уровне своего министерства перед своим министром, а на более высоком уровне – перед Советом Министров, потому что ракетный проект был не отраслевым, а системным мегапроектом в масштабах всей страны и требовал слаженной работы всех исполнителей. Его невыполнение в заданные сроки вызывало бы беспорядок в работе над ракетой в целом. Указание на недостаточно оперативную работу министерства – это признание недостатков в организации работ. В связи с этим Руднев пишет 27 января1956 г. письмо заместителю председателя Совета Министров М. В. Хруничеву о мерах, принятых для ускорения работ, следующего содержания.
По вопросу: ускорения работ по изделию Р7.
В соответствии с Вашим указанием от 9 января 1956 г. о принятии мер по ликвидации отставания в работах по изделию Р7, докладываю:
Коллегией Министерства оборонной промышленности 13 января с.г. рассмотрен ход работ и намечены мероприятия по всемерному форсированию всех заданий, возложенных на МОП по изделию Р7. Министерством утверждены оперативные графики по изготовлению изделий и двигателей, выполнение которых находится под ежедневным контролен. За своевременным выполнением намеченных мероприятий установлен оперативный контроль со стороны руководства Министерства.» Далее перечисляются конкретные мероприятия по ускорению работ над ракетой Р-7.
Как видно из письма, Руднев, будучи человеком максимально ответственным за порученное ему дело, предпринял самые энергичные меры для ликвидации отставания работ по Р-7 от графика, установленного Постановлением Совмина СССР от 28 июня 1954 г, хотя этот график уже отодвигал первоначальные сроки, в которые нужно было уложиться в соответствии с Постановлением от 20 мая 1954 г.
Требование ликвидации отставания от запланированных сроков было вызвано не только самим фактом отставания, но и опасностью проиграть сорквнование с США за первый полёт в космос.. Чтобы не проиграть это соревнование, было необходимо ускорение работ над Р7. Несмотря на жёсткий тон постановления от 12 августа 1955 г. эти работы продолжали отставать от графика. В связи с этим 20 марта 1956 г. выходит новое постановление Совета Министров СССР о мероприятиях, направленных на ускорение разработки и создания опытных образцов ракеты Р-7 с тем, чтобы провести её перый экспериментальный пуск в ноябре-декабре 1956 г. В развитие этого постановления Спецкомитетом по реактивной технике было принято решение "контроль и принятие оперативных решений по ракете Р-7» возожить на заместителя Министра оборонной промышленности по ракетным делам К. Н. Руднева», и, что особо важно, "с освобождением его от других обязанностей".
Освобождение от прочих обязанностей означало, что Руднев должен сосредоточиться исключительно на ускорении работ по Р-7, чтобы ликвидировать образовавшееся отставание от установленных сроков. Начиная с этого времени основной заботой Руднева стала организация работ, связанных с созданием Р-7. Данное Рудневу право принимать любые оперативные решения по созданию ракеты Р7 значительно расширяло его полномочия и. одновременно возлагало на него всю ответственность за успех работ. А это означало, что в случае неудачи он будет в ряду виновников первым, с кого «снимут голову». Но Руднев, конечно, работал «не за страх, а за совесть», понимая, что речь идёт, как было указано в мартовском постановлении, о выполнении задачи особой государственной важности. Руднев понимал также, какое историческое значение будет иметь успех в создании ракеты. С приходом Руднева темп работ над Р-7 значительно возрос и в декабре 1956 года на полигон прибыло «примерочное» изделие .
Благодаря успешной организационной работы Рудневым требование мартовского постановления было выполнено в срок и это позволило СССР запустить первый искусственный спутник раньше США. После запуска этого спутника в марте 1958 г Руднев был назначен Председателем Госкомитета СССР по оборонной технике и Председателем Государственной комиссии, ршаавшей вопрос по каждой ракете Р-7 – запускать или нет. Историческое заседание Государственно Комиссии 10 апреля1961 г Докладывает К. С. Москаленко. Слева К. Н. Руднев. Решается ыопрос о запуске Юрия Гагарина

. В этот период под непосредственным руководством Руднева
- были организованы успешные запуски второго и третьего искусственных спутников,
- осуществлена модернизация ракеты Р-7, и она стала трёхступенчатой,
- на основе этой модификации были выполнены успешные пуски ракеты к Луне, впервые сфотографирована её невидимая с Земли оборотная сторона, доставлены на лунную поверхность советские вымпелы,
- были созданы автоматические межпланетные станции, запущенные к Венере и достигшие её поверхности,
- создан космический кораблю «Восток»,
И всё это было сделано всего за три года, пока Руднев руководил работами по космическому проекту. А ведь он занимался ещё и созданием боевых ракет, таких как Р9А, Р12, Р14, Р16. Полёт Гагарина стал для Руднева блестящим завершением его титанического организационного труда. Достаточно сказать, что в августе 1954 г. после рассмотрения эскизного проекта ракеты Р-7 технические задания были выданы более двумстам НИИ, КБ, и заводам 25 министерств и ведомств. Впоследствии этот круг значительно расширился и включал до 40 министерств и ведомств, а на завершающем этапе в создании корабля-спутника «Восток» участвовало 123 организации, включая 36 заводов. Трудно себе представить, сколько нужно было иметь сил, знаний, организационного таланта, умения работать с людьми, чтобы наладить слаженную работу этой огромной сложной научно-проектно-производственной системы. За эту работу К. Н. Рудневу было присвоено звание Героя Социалистического труда.

После приземления Ю. А. Гагарин, в знак глубокой благодарности Константину Николаевичу Рудневу за организацию работ и обеспечение успеха полёта, подарил ему газету «Правда» от 13 апреля с известным сообщением ТАСС, на которой сделал надпись: «Руководителю от исполнителя. Ю. Гагарин». Более кратко и ёмко не скажешь. К сожалению, эта газета .не сохранилась, но её видели многие, поскольку в своё время. она появлялась на выставках по космической тематике.
в том числе её помнят работники музея имени Гагарина в г. Звёздном. Зато, к счастью, в музее сохранилась книга «Утро космической эры», изданная в конце 1961 г. и подаренная Гагариным Рудневу с дарственной надписью:

«Дорогому Константину Николаевичу Рудневу! В память о первом космическим полёте под Вашим непосредственным руководством. Поздравляю Вас и Вашу семью с Новым 1962 г. Желаю в новом году крепкого здоровья, дальнейших успехов в жизни и работе. Гагарин. 30.12. 61г. ». От имени семьи К. Н. Руднева выражаю глубокую благодарность работникам музея имени Гагарина в г. Звёздном, любезно предоставившим скан-копию этой уникальной надписи.

Не согласиться с Гагариным в оценке Руднева как руководителя невоможно – он лучше всех знал, какую роль играл Руднев в космическом проекте. Гагарин не случайно написал в дарственной надписи о «непосредственном руководстве космическим полётом» в отличие от общего руководства со стороны ряда государственных и партийных деятелей. После приведенных фактов вопрос о том, кто был главным организатором и руководителем реализации проекта запуска в космос первого человека, как говорится, исчерпан
При жизни К. Н. Руднева что-либо писать о нем было нельзя по соображениям серетности, поскольку он владел государственными тайнами чрезвычайной важности и подписывал лично или вместе с Устиновым, министром обороны маршалом Малиновским, командующим ракетными войсками стратегическог назначения маршалом Неделиным документы с грифами «Секрктно», «Совершенно секретно», «Совершенно секретно. Особой важности», «Совершенно секретно. Особая папка», «Совершенно секретно. Особая папка. Хранить вместе с шифром». Знакомство с этими ныне рассекреченными документами раскрывает многосторннюю организационную работу Руднева по созданию ракетно-космической отрасли и реализации проекта запуска первого человека в космос. Они свидетельствуют о том, что организационный вклад Руднева в космический проект вполне сопоставим с конструкторским вкладом Королёва и теоретическм вкладом Келдыша..
Искажать историческую правду нельзя, поэтому 12 апреля, в День Космонавтики наряду с именами первого космонавта Гагарина Главного Конструктора Королёва и Главного Теоретика Келдыша обязательно должно звучать имя третьего Главного - Главного Организатора советской космонавтики, человека, которому этот всенародный праздник во многом обязан своим существованием – имя Констнтина Николаевича Руднева .
Конечно, память о Рудневе должна быть увековечена наравне с памятью о Королёве, Келдыше и других выдающихся людях, оставивших свой след в истории нашей страны. Но в советское время памятники в виде бюста ставили только дважды Героям Социалистического Труда. К. Н. Руднев скончался в 1980 гпочти через 20 лет после полёта Гагарина. Все двадцать лет его имя было засекречено и писать о его работе по ракетам и космосу было нельзя. Но и после смерти он оставался засекреченным много лет. За эти десятилетия почти все его сподвижники ушли из жизни и о его руководящей роли в организации полёта Гагарина уже вспоминать стало некому. Пусть эта статья станет первым шагом к увековечению памяти о нашем выдающемся предке, так много сделавшем для славы своей страны как родины первого человека, открывшего дорогу в космос. В этой связи КПРФ надо бы организовать специальную комиссию, заниманающуюся вопросами увековечения памяти не только о Рудневе, но и о других выдающихся организаторах советской экономики, таких как сталинские наркомы, министры следующего поколения и вообще выдающиеся деятели Страны Советов. Площади и улицы, названные их именами, стали бы мощным средством воспитания у молодёжи патриотизма и гордости за свою страну..

Валерий Николаевич Ильин,
профессор МАИ, доктор технических наук,
Почетный работник высшего образования
______________________________________
От редакции сайта ДЗВОН. А вот так работают космические "топ-менеджеры" путинского времени (сравни, читатель):
Роскосмос: минус «Ангара», минус путники, минус премии

Последнее обновление ( 12.04.2019 г. )

http://www.za-nauku.ru/index.php?option ... &Itemid=35


Вернуться наверх
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Космос начинается на Земле
СообщениеДобавлено: Ср окт 21, 2020 8:11 pm 
Не в сети

Зарегистрирован: Вт сен 28, 2004 11:58 am
Сообщений: 11254
Тюратамская катастрофа

60 лет назад на космодроме Байконур в казахстанских степях, который в те годы был засекречен именем Тюра-Там, произошла самая страшная катастрофа в истории мировой космонавтики и ракетной техники. В этот день на старте взорвалась межконтинентальная баллистическая ракета Р-16. По данным академика Б.Е. Чертока, в тот день погибло 126 человек. Среди погибших - немало советских конструкторов ракетной техники, а также главнокомандующий ракетными войсками СССР — маршал М.И. Неделин. Катастрофа стала страшным ударом для российской космической отрасли и ракетостроения. «Советская Россия» предлагает читателям главы из книг «Тайны ракетных катастроф. Плата за прорыв в космос» А.Б. Железнякова и странички из книги академика Б.Е. Чертока «Ракеты и люди». Они передают живые свидетельства произошедшего и поясняют причины трагедии.
Глава из книги
Александра ЖЕЛЕЗНЯКОВА




28 ОКТЯБРЯ 1960 года центральные советские газеты опубликовали коротенькое сообщение «От ЦК КПСС, Президиума Верховного Совета СССР и Совета Министров СССР». В нем говорилось:«Центральный Комитет КПСС, Президиум Верховного Совета СССР и Совет Министров СССР с глубоким прискорбием извещают, что 24 октября 1960 года в авиационной катастрофе трагически погиб кандидат в члены ЦК КПСС, депутат Верховного Совета СССР, заместитель министра обороны СССР, главнокомандующий Ракетными войсками стратегического назначения, маршал НЕДЕЛИН Митрофан Иванович».
Какие-либо подробности аварии не приводились. Тем более ничего не говорилось о судьбе тех, кто, по логике вещей, должен был находиться вместе с маршалом в том злополучном «самолете». Однако, в отличие от других подобных происшествий, тайна гибели Неделина очень скоро стала известна на Западе и с «помощью» радиоголосов пробралась на просторы Советского Союза.
Детали происшедшего стали известны много лет спустя и тогда же стал ясен истинный масштаб трагедии, а также то влияние, которое она оказала на советскую ракетную и космическую технику, в том числе и на планы по отправке первого человека в космический полет, хотя взорвалась боевая ракета, не имевшая к планам освоения космоса никакого отношения.
Если собрать всю ставшую доступной к настоящему времени информацию и реконструировать, довольно приблизительно, происшедшее на полигоне Тюра-Там, получится следующая картина. Я сознательно называю полигон так, как его звали в те годы ракетчики, а не космодром Байконур, как его называют сейчас и как я называю его в других главах этой книги. Тем самым я хочу выделить трагедию 1960 года из ряда других событий, потому что до сего дня она остается самой масштабной катастрофой ракетной техники и заслуживает собственного имени.
Трагедия разыгралась на 41-й площадке при подготовке к первому пуску межконтинентальной баллистической ракеты «Р-16», разработанной в ОКБ-586 под руководством Михаила Кузьмича Янгеля. Первоначально пуск был назначен на воскресенье, 23 октября. Утром начался вывоз ракеты из монтажно-испытательного корпуса на старт. В отличие от космических стартов, где вывоз ракеты сопровождался определенным ритуалом, в данном случае все происходило довольно буднично. Тяжело груженная тележка на резиновом ходу проследовала по бетонке, заехала в ворота, остановилась у стартового стола. Специальная система тросов на поднятой стреле установщика перевела ее в вертикальное положение, так что колеса оказались сбоку. Потом, когда ракета была зафиксирована на столе ветровыми стяжками, а установщик обхватил ее площадками обслуживания, тележка опустилась на землю и отъехала от старта. На «этажи» площадок поднялись испытатели. Началась обыденная работа.
Заправка прошла успешно, отсечки на системе уровней сработали нормально. Но затем в электросхеме автоматики двигательной установки появилась неисправность, в результате которой ее турбонасосный агрегат заполнился компонентами топлива. Было принято решение произвести устранение дефекта на полностью заправленной ракете. Пришлось снять люки в нижней части ракеты и произвести перепайку разъемов. Пуск отложили до понедельника.
Как позже было написано в техническом заключении комиссии по расследованию причин аварии, «подготовка изделия к пуску производилась без существенных замечаний до 18 часов (здесь и далее время местное) 23 октября, после чего была приостановлена, так как проведение очередной операции – подрыв пиромембран магистралей окислителя второй ступени – выявило следующие ненормальности:
1. Вместо пиромембран магистрали окислителя 2-й ступени оказались подорванными пиро-мембраны магистралей горючего 1-й ступени.
2. Через несколько минут после подрыва указанных пиромембран самопроизвольно подорвались пиропатроны отсечных клапанов газогенератора 1-го блока маршевого двигателя 1-й ступени».
На следующее утро подготовку к пуску продолжили. Вновь цитирую техническое заключение комиссии:
«В результате последующего выявления причин возникновения указанных ненормальностей было установлено, что неверное исполнение команды по подрыву пиромембран и самопроизвольного срабатывания пиропатронов газогенератора произошло из-за конструктивных и производственных дефектов пульта подрыва, разработанного ОКБ-692. Вследствие той же причины вышел из строя главный распределитель А-120 (бортовая кабельная сеть при этом не пострадала)».
Немаловажно отметить, что выявление и устранение дефектов происходило на полностью заправленной ракете, хотя по технике безопасности необходимо было перед этим всех удалить со стартовой площадки, топливо слить и работать, по крайней мере, с сухой ракетой. Но техническое руководство приняло иное решение, и замена клапана газогенератора и главного распределителя А-120 шла на готовой к старту ракете. Мало того, подрыв разделительных мембран второй ступени было решено провести не с пульта подрыва, а по автономным цепям от отдельных источников тока.
На старте было много людей. Царило торжественное, но и несколько нервозное оживление, вызванное присутствием большого начальства. Возле ракеты прохаживались маршал Неделин и главный конструктор Янгель, тут же были заместители конструктора Лев Абрамович Берлин и Василий Антонович Концевой. В качестве наблюдателя был приглашен полковник Евгений Ильич Осташев. Полковник Александр Иванович Носов должен был ехать в Москву на повышение, но посчитал себя обязанным присутствовать на столь важном старте. Стартовыми работами руководил начальник Управления полковник-инженер Рубен Мартиросович Григорьянц. Приехал на старт заместитель начальника полигона генерал-майор Александр Григорьевич Мрыкин. Начальник полигона генерал-майор Константин Васильевич Герчик приказал принести из служебного здания стулья и табуреты для важных гостей. Их расставили прямо на стартовой позиции.
День клонился к вечеру. Начались последние испытания – предстартовые проверки системы управления. Маршал Неделин сидел на табурете примерно в семнадцати метрах от подножия ракеты. В 18 часов 45 минут по московскому времени была объявлена 30-минутная готовность к пуску. Вот тут-то все и началось. При выполнении операции по приведению в исходное положение программного токораспределителя от него прошла преждевременная команда на запуск маршевого двигателя второй ступени. Газовой струей работающего двигателя были разрушены оболочки топливных баков первой ступени, возник пожар и взрыв.
То, что произошло дальше, можно сравнить только с виденным в фильмах-катастрофах. Часть боевого расчета и испытателей инстинктивно пыталась вырваться из опасной зоны, люди бежали в сторону правого старта к аппарели – специальному накату, под которым укрывалась специальная техника, но на их пути была полоса из свежезалитого битума, тотчас расплавившегося. Многие застревали в горячей вязкой массе и становились добычей огня – потом на этом месте можно было увидеть очертание фигуры человека и то, что сразу не горело, – металлические деньги, пряжки и тому подобное. Самая страшная участь выпала на долю тех, кто находился на верхних «этажах» площадок обслуживания, – люди срывались в пламя и на лету вспыхивали, как свечки. Температура в эпицентре достигала трех тысяч градусов.
В огне погибли Главнокомандующий ракетными войсками маршал Неделин, заместитель министра общего машиностроения Лев Архипович Гришин, заместитель Янгеля Берлин, Главный конструктор систем управления Борис Михайлович Коноплев, испытатель Осташов и другие. Многие из тех, кто получил ожоги, позже скончались в госпиталях. Всего взрыв «Р-16» унес жизни 126 человек.
Медикам и пожарным, стянутым со всех площадок на 41-ю, открылась страшная картина. Среди тех, кто успел отбежать от ракеты, были еще живые. Их сразу же отправляли в госпитали. Погибшие были в большинстве своем обезображены до неузнаваемости. Трупы складывали в специальном помещении для дальнейшего опознания. Неделина смогли опознать по оплавленной Звезде Героя Советского Союза. Тело Коноплева идентифицировали по размерам – он был выше всех.
Огненное зарево было видно за десятки километров от места катастрофы. Мне довелось разговаривать с офицером одной из частей ПВО (ныне военный пенсионер, а тогда молодой лейтенант), охранявших полигон. Часть их стояла в степи, и, как в кинотеатр, они частенько ходили смотреть на пуски ракет с Тюра-Тама. В тот вечер должен был состояться очередной «киносеанс», зрители заняли свои места, но вместо запуска ракеты они увидели яркую вспышку и столб огня, окрасивший в багрянец небо над горизонтом. На следующее утро о трагедии им стало известно, но что-либо рассказать о ней они позволили себе только спустя 30 лет. Тем не менее мой собеседник просил его фамилию не упоминать.
Буквально за минуту до взрыва Янгель отошел от ракеты покурить и остался жив. Потом Хрущев довольно бесцеремонно спросил его по телефону: «А вы почему не погибли?»
Курение спасло жизнь не только Янгелю, но и Андронику Гевондовичу Иосифьяну и некоторым другим, кто составил им компанию в курилке. Некурящего Алексея Федоровича Богомолова Иосифьян уговорил пройти вместе с ним в курилку обсудить некоторые вопросы. Заместитель начальника полигона генерал-майор Мрыкин, намеревавшийся бросить курить, отправился вместе со всеми выкурить свою последнюю сигарету. После этого он продолжал курить уже всю оставшуюся жизнь.Уже на следующий день на полигон прибыла Государственная комиссия во главе с Леонидом Ильичом Брежневым. В нее вошли Гречко, Устинов, Калмыков, Сербин, Табаков, Тюлин, Глушко. Прямо с аэродрома эскорт машин, в первой из которых находился Брежнев, проследовал в монтажно-испытательный корпус. Здесь состоялось первое заседание комиссии. На нее были вызваны все оставшиеся в живых руководители запуска МБР «Р-16». Собрав их, Брежнев заявил:
– Никого наказывать не будем.
В принципе это было правильное решение. Все непосредственные виновники аварии погибли, случайно оставшихся в живых наказывать было бы негуманно. Из их числа было решено также создать техническую комиссию под руководством председателя Госкомитета по оборонной технике Константина Николаевича Руднева. На следующий день он уже докладывал о причинах аварии. Были тщательно и последовательно проанализированы все нестыковки и возникшие в ходе пуска неполадки. Кроме Брежнева, присутствовали заведующий Отделом ЦК КПСС Иван Дмитриевич Сербин и заместитель министра обороны Маршал Советского Союза Андрей Антонович Гречко.
Разбор всех обстоятельств дела показал, что если уж и можно кого винить, то не Янгеля, а, скорее, конструктора систем управления Коноплева и в первую очередь оператора, не выполнившего инструкцию предполетной проверки.
Государственная комиссия установила: авария произошла в результате грубейшего нарушения техники безопасности – вопреки здравому смыслу, игнорируя мнение специалистов, маршал приказал устранить неполадки в системе автоматики прямо на заправленной ракете.
Маршала Неделина похоронили на Красной площади в Москве, сотрудников ОКБ-586 в Днепропетровске на Украине, других на их родине, а остальных в братской могиле в Ленинске. На могиле стоит скромный обелиск с лаконичной надписью: «Вечная память погибшим при выполнении воинского долга 24 октября 1960 года». До недавнего времени список всех погибших в огненном смерче можно было увидеть лишь в музее на космодроме. В настоящее время эти списки опубликованы в сети Интернет, во многих других изданиях.
Описанное выше касается технических и организационных подробностей подготовки к пуску конкретного, пусть и первого, экземпляра ракеты «Р-16». Все, что позже записала в своем заключении комиссия, так или иначе касалось именно этих аспектов аварии. Но есть еще одно обстоятельство, которое, может быть, является главной причиной трагедии или спусковым механизмом ее. В те годы было принято все свершения приурочивать к той или иной дате, к тому или иному событию. Это недостаток тогдашней государственной системы, в которой не было места заботе о конкретном человеке. Для выбора времени пуска первого экземпляра «Р-16» было несколько причин, которые заставляли сделать это именно тогда, а не позже.
Во-первых. За десять дней до этого из Нью-Йорка в Москву возвратился Никита Сергеевич Хрущев. 20 октября на многотысячном митинге трудящихся Москвы прозвучало его знаменитое: «Если вы, господа, хотите еще раз испытать могущество и выносливость социалистического государства, мы вам покажем, как говорится, кузькину мать». Пуск «Р-16», о котором вряд ли бы узнали советские граждане (хотя кто знает!), но о котором были бы хорошо проинформированы в США и других странах Запада, должен был стать именно этой «кузькиной матерью».
Во-вторых, на 25 октября было намечено открытие очередной сессии Верховного Совета РСФСР, на которой можно было бы в завуалированной форме отчитаться о «проделанной работе». Кстати, многие западные политологи тогда обратили внимание на отсутствие в президиуме Брежнева, который в тот день уже был на полигоне. Правда, первыми прозвучали предположения либо о его болезни, либо о снятии с работы. В-третьих, приближались ноябрьские праздники, что также являлось поводом для демонстрации могущества социалистической державы. Таким образом, поводов было множество, но вот «подарок» оказался совсем не праздничный. Похоронив погибших, Москва приняла категорическое решение: работы по ракете немедленно возобновить. К тому времени американцы уже обладали целым арсеналом боевых ракет, и Советскому Союзу необходимо было создать нечто подобное. Но первый успешный пуск «Р-16» состоялся лишь 2 февраля 1961 года. А вскоре ракету поставили на боевое дежурство. Гонка вооружений между СССР и США вступила в новую фазу. Тюратамская трагедия косвенно стала причиной и того, что первый полет человека в космос состоялся лишь 12 апреля 1961 года, а не на несколько месяцев раньше. Но сей факт интересен скорее историкам, чем всем остальным, для которых не так важно, когда человек впервые побывал в космосе. Главное, что люди вышли за пределы Земли и обратно их уже вряд ли удастся вернуть.


Странички из книги академика
Бориса ЧЕРТОКА


ГЛАВНЫЙ конструктор ОКБ-586 Михаил Янгель был ярым сторонником ракет на высококипящих компонентах. Еще в бытность его директором НИИ-88 он выступал против создания боевых межконтинентальных ракет, использующих жидкий кислород в качестве окислителя. Его непримиримая позиция в этом вопросе привела к резкому обострению отношений с Королёвым после появления предложений по новой межконтинентальной кислородной ракете Р-9. Ракета Р-9, по нашим воззрениям, должна была прийти в системе стратегического оружия на смену Р-7 и Р-7А. После создания Р-9 «семерки» должны были быть сняты с боевого дежурства и полностью переведены на службу космонавтике.
Оснований для этого было достаточно. Открытые со всех сторон и легкоуязвимые стартовые позиции «семерок», сложность и длительность их подготовки к пуску, требовавшей не менее семи часов, не удовлетворяли новым доктринам ракетно-ядерной войны. В случае, если первый удар наносят американские носители ядерного оружия, стартовые позиции «семерок» будут, безусловно, уничтожены. Для ответного удара межконтинентальных ракет у нас уже не будет.
Разработка новых межконтинентальных ракет, старты которых будут надежно защищены и позволят через десяток-другой минут нанести ответный удар, была необходима. О десятках минут боевой готовности речь шла в начале 60-х годов. Теперь время готовности к пуску ядерных ракет исчисляется единицами секунд.
Какие из межконтинентальных ракет – королевские Р-9 или янгелевские Р-16 – станут на дежурство для защиты страны в надежных шахтных укрытиях, вот что обостряло отношения между Королёвым и Янгелем.
Не остался в стороне и Глушко. Он разрабатывал двигатели первых ступеней для обеих двухступенчатых ракет: Р-9 и Р-16. За годы создания ракет Р-1, Р-2, Р-5 и Р-7 у Глушко была создана мощная стендовая база огневых испытаний и получен бесценный опыт разработки кислородных двигателей. Несмотря на это, он включился в соревнование с явной тенденцией в сторону разработки двигателей на высококипящих компонентах – азотнокислотных окислителях и несимметричном диметилгидразине в качестве топлива. Оба эти компонента были токсичны, взрывоопасны, и у военных испытателей они вызывали отвращение по сравнению с «благородным» кислородом, этиловым спиртом и керосином. Однако по фактору поддержания постоянной готовности сотен ракет к пуску в течение месяцев и даже лет высококипящие компоненты имели неоспоримые преимущества. Интенсивное испарение жидкого кислорода после заправки ракеты приводило к необходимости постоянной подпитки. Из-за таких потерь для ракеты Р-9 проектировались специальные хранилища с системами возмещения потерь на испарение. Заправка ракеты кислородом предусматривалась непосредственно перед пуском. «Высококипящие» ракеты дежурили в заправленном состоянии и не требовали увеличения времени готовности на заправку. Это было доказано на опыте эксплуатации ракет средней дальности Р-12 и Р-14, которые Янгель на двигателях Глушко успел разработать до 1960 года. Спустя два года ракеты Р-12 и Р-14, уже принятые на вооружение, чуть было не взорвали мир во время Карибского кризиса.
Ни одна из этих ракет, к счастью для человечества, в 1962 году не была пущена по США. Но и само по себе путешествие ракет Р-12 и Р-14 из СССР на Кубу и обратно приводилось как доказательство преимущества «высококипящих». Но это было спустя два года после катастрофы.
Янгель вступал в соревнование с Королёвым, имея опыт полигонных испытаний по ракетам Р-12 и Р-14. Глушко не проявлял, так нам в те годы казалось, нужных стараний и энтузиазма по отработке двигателей для Р-9. Одной из причин служила «высокая частота». Это явление появилось в мощных кислородных двигателях при повышении их удельных характеристик. После серии загадочных разрушений кислородных двигателей во время стендовых испытаний было обнаружено, что авариям предшествовало возникновение колебаний давления в камере с «высокой частотой». Эта «высокая частота» приводила к разрушению камеры сгорания или сопла двигателя. На двигателях для Р-9 «высокая частота» оказалась бедствием, которое сорвало сроки их поставок на сборку первых ракет. Объяснить причины возникновения «высокой частоты» в кислородных двигателях ни теоретикам, ни испытателям не удавалось. Забегая далеко вперед, скажу, что даже на благополучной, десятки лет летающей «семерке», в ее модификации, именуемой «Союз», на центральном блоке до сих пор нет-нет да и появится вдруг «высокая частота».


***


Председателем Государственной комиссии по испытаниям Р-16 был сам главнокомандующий Ракетными войсками стратегического назначения Главный маршал артиллерии Неделин. Вместе с Янгелем они решили сделать подарок к сорок третьей годовщине Великой Октябрьской социалистической революции – осуществить первый пуск до 7 ноября!
Такова была в нашей стране традиция – подгадывать трудовые подарки к революционным праздникам, знаменательным датам или открытиям партийных съездов. С самого начала испытания новой межконтинентальной ракеты готовились в обстановке сверхнапряжения по срокам. Военные испытатели, прошедшие с нами на этом полигоне все возможные авралы начиная с 1957 года, рассказывали, что такого нарушения испытательных нормативов еще не бывало.
Среди многих причин катастрофы первая – неоправданная никакой военной или государственной потребностью спешка.
В данном случае, если стремление сделать подарок к празднику приводит к подаче на стартовую позицию не отработанной на земле ракеты, кто виноват? Первый ответчик, в таком случае, главный конструктор. Но есть еще и военная приемка, которая знает слабые места не хуже, а иногда и лучше главного. Районный инженер (он же главный военный приемщик) дал согласие на допуск ракеты к летным испытаниям. Он второй ответчик. Если разбираться дальше, то окажется, что формально эти первые два ответчика могут сослаться на поставку неотработанной системы управления, которую допустил к летным испытаниям главный конструктор системы Коноплев, и соответственно, его старший военный представитель. Вот уже по крайней мере четверо формально виноватых. Они вправе были сказать: «Нам нужно еще сделать то-то и то-то – устранить такие-то замечания для получения нужной уверенности». Никто из них не решился на это, хотя никому не грозили никакие юридические кары.
Председатель Госкомиссии Неделин знал ли о нарушениях в цикле отработки ракеты? Можно только предполагать, что к нему приходили соответствующие доклады. Но по каждому замечанию в таких случаях следует решение «допустить». Оно логически обосновано и закреплено соответствующими авторитетными подписями.
Такие нарушения, юридически оправданные формальным допуском к летным испытаниям, влекут за собой последующие, уже на самой стартовой позиции. В процессе предстартовых испытаний одно за другим возникали замечания, срывавшие первоначальный график подготовки. Основным мероприятием в такой ситуации являлась круглосуточная работа. Испытательная команда трое суток не покидала стартовую позицию. Мне часто приходилось бывать в таких ситуациях при подготовке к пускам ракет, когда стартовые расчеты и основной состав испытателей не имели возможностей для отдыха. Как правило, это всегда было связано с необходимостью пуска в строго определенный небесной механикой срок.
Но в данном случае астрономия была ни при чем. Неделин на Госкомиссии не только не дает разрешения на отдых, а призывает к еще более самоотверженной работе перед великим праздником. Кто же мог посметь возразить Главному маршалу артиллерии, который ради укрепления обороноспособности Родины призывает не к бою, а к самоотверженной работе? Это ведь не фронт, здесь никого не посылают на верную смерть. Никакого вроде бы риска для здоровья, а тем более для жизни.


***


На последнем этапе предстартовых испытаний, уже на заправленной ракете, одно за другим появляются замечания к электрической схеме, которые надо понять и устранить. Поиски неисправностей требуют расстыковки кабельной сети и электрических проверок, при которых с помощью специальных вставок одна за другой снимаются блокировки, предохраняющие от несанкционированного запуска двигателя. Десятки испытателей облепили ракету сверху донизу. Советчики и консультанты в избыточном количестве находились на так называемой нулевой отметке, то есть непосредственно у самой ракеты. Для оперативного руководства здесь находились Янгель, Коноплев, Богомолов, Иосифьян, при них заместители и консультанты, представители других главных конструкторов.
Неделин оставался на площадке. Ему принесли стул, и он сидел в двух десятках метров от заправленной ракеты, стараясь вникнуть в суть происходящего и подавая пример бесстрашия. Его окружала военная свита. Надо быть готовым ответить на любой вопрос или выполнить новое поручение. На каждого военного начальника должен быть хотя бы один нижестоящий или просто порученец.
Сама по себе такая обстановка на стартовой позиции после заправки ракеты являлась вопиющим нарушением техники безопасности. Можно было ради великой цели обязать десяток испытателей и электриков со своими штепсельными колодками, тестерами и переносными батареями возиться на борту самой ракеты. Но всех до единого не участвующих в этой работе руководитель испытаний обязан был убрать с площадки, невзирая на чины и звания. Это обязан был сделать, в первую очередь, начальник полигона. Но он лицо, подчиненное Неделину.
Главный конструктор ракеты Янгель, главный конструктор системы управления Коноплев, их заместители по испытаниям обязаны были прекратить всякие электрические испытания, пока не уберут со старта всех не нужных для поиска неисправности людей. Таким правом они обладали. Они им не воспользовались.
Сами испытатели настолько устали, что в какой-то мере их можно посмертно оправдать в тех или иных ошибках и необдуманных действиях. В частности, снятие всех защитных блокировок, страхующих от несанкционированного запуска двигателя второй ступени, было опасной ошибкой. Не додумали, не сообразили, спешили. «Прости их, Господи, – говорят в таких случаях, – ибо не ведали, что творили». Но разработчики электрической схемы обязаны были ведать, что творят. В условиях, когда сняты все электрические запреты на запуск двигателя второй ступени, находящийся в бункере стреляющий офицер, по так и невыясненным причинам, принял решение привести цикл приведения ПТР – программного токораспределителя – второй ступени в исходное положение. Можно только предполагать, что кто-то из заместителей Янгеля дал ему на то разрешение, если он его запрашивал по переговорной связи. Проводить самовольно такую операцию, не согласовав с руководителем испытаний, он не имел права. Тот, кто дал согласие на эту операцию, забыл или даже не знал, что надо проверить ее по логике схемы – не случится ли чего.
И случилось!..
…Ревущая струя огня обрушилась сверху на заправленную первую ступень. Первыми сгорели все, кто находился на многоэтажных предстартовых мачтах обслуживания. Через секунды заполыхала и первая ступень. Взрыв расплескал горящие компоненты на сотню метров. Для всех, кто был вблизи ракеты, смерть была страшной, но быстрой. Они успели испытать ужас случившегося только в течение нескольких секунд. Ядовитые пары и огненный шквал быстро лишили их сознания. Страшнее были муки тех, кто находился вдали от маршала. Они успели понять, что произошла катастрофа, и бросились бежать. Горящие компоненты, разливаясь по бетону, обгоняли бегущих. На них загоралась одежда. Люди факелами вспыхивали на бегу, падали и догорали в муках, задыхаясь от ядовитых и горячих паров окислов азота и диметилгидразина.

http://sovross.ru/articles/2040/50062


Вернуться наверх
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Космос начинается на Земле
СообщениеДобавлено: Ср авг 11, 2021 8:52 pm 
Не в сети

Зарегистрирован: Вт сен 28, 2004 11:58 am
Сообщений: 11254
Дети Земли и Солнца

В минувшем апреле патриоты страны чествовали подвиг Юрия Гагарина, который был совершен 60 лет назад. Не прошло и четырех месяцев с 12 апреля 1961 года, как вслед за Гагариным в космос вышел его дублер Г.С. Титов. Это стало великим доказательством готовности СССР к покорению вселенной. Сегодня исполняется 60 лет подвигу Титова. Нам очень хочется передать глубину помыслов и чувств героя-космонавта. Редакция обратилась к страницам газеты, которую он ценил и на ее страницах откровенно говорил с народом.

Мы беседуем накануне Международного дня авиации и космонавтики с Германом Степановичем Титовым, Космонавтом номер два, дублером Гагарина.



Если сравнить человечество с одной семьей, то Гагарин – ее первенец, и отношение к нему у нас навсегда безоглядно-влюбленное, восхищенное, как к долгожданному чуду. Герман Титов – второй сын. Гордость им законна и объяснима: исследователь, первый землянин, проведший в космосе целые сутки. В программе его полета не просто приказ выжить и вернуться оттуда, куда до Гагарина не уходил и не возвращался никто. Он начал обживать, примерять к человечеству космос. «Попробовать пообедать. Попробовать поспать в космосе» – так записано было в его программе. Он должен был начать там РАБОТУ.

Сегодня нам кажется, что об этих людях мы знаем все. Восторженные интервью, блистательная хроника, сотни и тысячи статей обо всем – от рождения начиная. В журналистике, научно-популярном жанре, в поэзии, литературе, живописи, скульптуре – сонмища певцов. Большинство были искренни. А может, и все как один. Потому что есть дела и люди, которые возвышают даже низменные души. Этих людей называют героями. Целое поколение людей успело родиться и вырасти с сознанием того, что у нас всегда были Гагарин, Титов, Терешкова... Как всегда, были для родившихся после войны Зоя Космодемьянская и Александр Матросов, а еще раньше – Чапаев и Щорс. И так – во все века... Новые герои вырастают не на гидропонике, не на эрзаце, а только на истинно народной почве почитания и преклонения перед героями прошлого. Когда одно поколение выпускает из рук эстафету героики, в следующем появления Гагарина или Александра Невского не жди.

Не потому ли мерзость и грязь о Зое? Не потому ли недавно в одной очень «независимой газете» читаю о Чапаеве: мол, будет жить в веках, но вовсе не потому что за народ сражался, а… потому, что почти до уровня еврея – вечного героя анекдотов – «дорос». Залапать, измызгать, опустить до своего кухонно-тараканьего уровня стараются и героику этого дня – 12 апреля. Творец придурковатого Чонкина Войнович вспоминает в «Московских новостях», как он написал песню «На пыльных тропинках далеких планет». Оказывается, из чисто шкурных интересов. «Мое материальное положение резко переменилось», – откровенничает Войнович, как бы извиняясь перед хозяевами, которые платят ему сегодня.

– Конечно, грустно, что 12 апреля, национальный наш праздник, общенародный праздник, сегодня как-то тихо и стыдливо отмечается по национальным квартирам. Космонавты – в Звездном, Байконур сам по себе, НПО «Энергия» – тоже само по себе. Все это идет отдельно. Прежде – вы помните? – всегда проводилось общее государственное собрание, было так, как полагается на большом празднике: торжественно, возвышенно, тепло и радостно.

Вот и молодые люди не очень сейчас интересуются вопросами космонавтики. Я недавно был в одном колледже. Студент задал вопрос: «А сегодня вообще хоть запускаются какие-нибудь космические аппараты?» Я говорю: «Не далее как в понедельник запустили грузовой космический корабль «Прогресс». Молодой человек крайне изумился.

Это все очень больно старшему поколению, ветеранам космонавтики. Это ведь не только их труд, их заслуга – освоение космоса. Это было знамя нашего Советского Союза, нашей науки, техники. И нашего духа, разумеется.

Я же помню, как встречали Гагарина в Москве, когда несметное число народа вышло на улицы. Никто их тогда не приглашал туда. Сегодня говорят, что были какие-то разнарядки. Что за чушь! Следили за порядком только, чтобы люди в давке друг другу вреда не причинили. Но все были так радостны, дружелюбны и счастливы общим счастьем, что не могло быть и речи о травмах или каких-то эксцессах.

Иногда спрашивают: а не был ли полет Гагарина специально организован, чтобы показать, какие мы передовые? Какими нужно быть невеждами, чтобы это утверждать!

– Герман Степанович, а что бы сегодня ихнему правительству «реформаторов» для доказательства правильности их «реформ» предложить запустить человека на Марс, например? Ведь если даже и ради демонстрации преимуществ социализма было совершено это великое дело, то ведь и правда были преимущества, раз есть такие доказательства...

– Космонавтика – это естественное развитие научно-технической мысли. Сегодня не вспоминают о Циолковском, обо всех наших академиках, которые начинали практическую космонавтику. Делают упор только на то, что была идея догнать и перегнать. Соревновательность была, конечно, и нет ничего в этом плохого. Ведь если я вышел на старт, то я рассчитываю на первое место. Иначе зачем выходить?

А работы по освоению космоса уже тогда шли во всем мире. Это тоже говорит о чем-то. Были за рубежом целые группы исследователей – талантливых, смелых. Были и там достижения. Но все-таки наши советские ученые, конструкторы, инженеры создали первый спутник, осуществили полет человека, первая орбитальная станция была нашей. И если мы осуществляли прорыв, значит, за ним стояли такая организация дела, такая наука и техника, технология и воля, каких не было в других странах. Возможно ли все это, если бы в целом плохо работала система? Я имею в виду систему управленческую, государственную. Конечно, нет.

Нам всем, и конструкторам, и космонавтам, и мне лично совсем небезразлично, кто придет за нами! Придут ли они с таким же порывом, с таким же желанием? Циолковский говорил: «Всю жизнь я работал, не имея ни жизненных сил, ни хлеба, с одной лишь задачей – продвинуть человечество хотя бы на один шаг вперед. И с верой в то, что когда-то мои труды принесут Родине горы хлеба и бездну могущества».

Так придут ли молодые люди с таким же желанием продвинуть человечество хотя бы на один шаг вперед?

– Да, космонавты были у нас национальными героями. И тогда можно было не сомневаться: придут и другие. И они приходили все эти годы. Но вот сейчас, по-моему, космонавты утратили этот образ национального героя в сознании людей.

– Я бы не так поставил вопрос: утратили ли космонавты этот образ? Нет, космонавты остались теми же. Государство утрачивает понимание значимости космонавтики. Вот у нас предприниматели – герои. А космонавты?

Где-то там летают, что-то делают... Не так уж много зарабатывают.

– Меньше банкиров?

– Даже смешно сравнивать. Да дело и не в зарплате. Разве за деньги совершается что-то значимое, глобальное? Разве за деньги люди могут работать с той истовостью и энтузиазмом, с какими работают в нашем космическом ведомстве?

Гораздо больнее то, что и на развитие самой отрасли, и даже на ее поддержание уже почти не выделяется средств, чтобы сохранить наши научные и практические приоритеты. Вот если не состыкуется на орбите грузовой корабль, придется возвращать космонавтов на Землю, нет другого корабля.

Но кроме пилотируемого космоса, существуют системы космической связи, навигации, метеорологии, исследования ресурсов, геодезические исследования... А для людей, которые занимаются космосом, и раньше было ясно, что его освоение несет обороне. Хоть это хранилось в секрете, но всем было понятно, что и США, и мы занимаемся военными вопросами.

Так вот, сейчас ситуация складывается таким образом, что 60 процентов этого непилотируемого космоса уже выработали свой ресурс, и если еще продолжают служить, то только благодаря тому, что созданы были, как говорится, не за страх, а за совесть. Да, аппараты надежно делали, но нельзя же все время эксплуатировать то, что создавалось десятилетия назад! Космодромы: один остался в Байконуре, тот, что на Севере, не обеспечивает всех потребностей, новый, на востоке – тоже не готов выполнять всех задач, обходится малыми спутниками. Наземные средства тоже изнашиваются. А заводы-то наши стоят. Я недавно был на одном московском предприятии, в НПО Лавочкина. Там есть великолепные разработки, сделана основная часть работы, собирают объект, готовый к испытаниям. Но нет денег, все стоит. Производство слабо работает. Люди сокращаются, уходят. А ведь это золотой фонд нашей промышленности, будь то токарь или инженер. Я не говорю уже о конструкторах, которые десятилетиями воспитываются. У нас ведь не только академическая, но и вузовская наука была на высоком уровне. Были целые школы подготовки кадров – Бауманское училище, МФТИ, МГУ, МАИ... Были специальные факультеты, группы для работы в космических бюро. Сегодня даже талантливые ребята не идут туда – не прожить...

Кто сегодня работает в КБ? Те, кому 2–3 года до пенсии или пенсионеры. Вот кто работает на многих предприятиях военно-космического комплекса.

Сворачиваются программы. Пока позволяет держаться интеллектуальный потенциал. Но это – пока. Все, что сегодня мы делаем в космосе, – это тот задел, который остался от советской космонавтики.




Герман ТИТОВ:
– К сожалению, Юрия Алексеевича нет. Но одно скажу – зная его и своих друзей по первому отряду и по нашим делам, он остался бы душой там, где и все мы. Я родился в Советской стране, получил образование в советской школе, все, что у меня на погонах и на груди, все, что в моем сердце, – всё мне дали Советская власть и Коммунистическая партия.
Думаю, что Гагарин полностью разделял бы эту точку зрения. Для честного человека другого просто быть не может. А надо быть честным, надо видеть, что именно Советская власть вывела человечество в Космос, который для нас всех, космонавтов, стал смыслом и целью жизни.





– Технический задел – несомненно. Но мы уже не раз возвращаемся с вами, Герман Степанович, к этой, наверное, главной сегодня теме: о героике тех лет. О полете советского патриотизма, вынесшего гражданина нашей страны первым в космос. Порой мне кажется: сразу после войны, когда об освоении космоса нашим людям, казалось, и мечтать было невозможно, когда наседали на нас со всех сторон такие обыденные послевоенные дела, как восстановление элементарных систем жизнеобеспечения страны, в это-то время принимались и утверждались программы освоения космоса. Фантастика! Что это – продолжение традиции «кремлевского мечтателя», так поразившего в свое время фантаста Уэллса? Едва ли... Скорее, прагматичный и очень мудрый расчет. Чем можно было поразить мир после победы над фашизмом, когда казалось, что выше этого подвига, совершенного советскими людьми, и быть ничего не может? И была выбрана сверхзадача – космос. Конечно, тут и практическая, оборонная цель была. Но главным мне все-таки представляется не это. Для того, чтобы народ развивался, креп числом и духом, он должен быть победителем, он должен постоянно генерировать в себе такие личности, которые становятся примером, духовным, нравственным идеалом. Войны, естественно, таких людей являют, потому что они в народе всегда есть. Но в мирное время надо было пойти по неведанному, фантастическому пути освоения космоса. И это было сделано.

Расскажите, пожалуйста, как формировался отряд первых космонавтов.

– Когда встал вопрос о полете человека в космос, то было очень много различных мнений и предложений. Как всегда, когда есть задача со многими неизвестными. Пока скажу о чисто профессиональной стороне дела. Естественно, что предлагались летчики. Они уже летают и ближе к небу. Предлагались подводники – у них есть психологический опыт жизни в замкнутом пространстве, в агрессивной по отношению к человеку среде. Предлагались врачи, потому что непонятно было, как будет влиять невесомость на человека. Перегрузки, вибрации – понятно. Это можно было создать и на земле – создавали, испытывали. А вот невесомость... Врачи говорили, что история медицины создала традицию, когда медики проводят на себе самые рискованные опыты, и это было тоже аргументом.

Но было принято решение остановиться на летчиках-истребителях. Дело в том, что полет планировался одноместный, и, не обижая летчиков других специальностей, хочу сказать, что истребители все-таки своего рода многостаночники – в одном лице и летчик, и штурман, и бортинженер... За всем надо следить и все уметь сделать.

Что же касается конкретного отбора, то ставка, на мой взгляд – теперь я могу сказать это со всей определенностью, – была сделана очень правильная. Только Павел Беляев и Володя Комаров пришли в наш отряд после академии. А остальные все ребята имели среднетехническое образование. Военное училище. По квалификации мы были техники-пилоты. Вот у Юры за плечами что было? Профессионально-техническое училище, Саратовский индустриальный техникум, аэроклуб, откуда и призвание. А затем военное училище. Но обратите внимание: и техникум, и училище, и аэроклуб – все это сразу почти после войны. Все (сегодня, к сожалению, приходится говорить как о чем-то необычном) – бесплатно для простого паренька из захолустного города Гжатска. Главное – возможность выбрать то, что по душе. И – стать национальным героем.

Так вот, об отряде. В отличие от нас американцы набрали семь человек квалифицированных летчиков-испытателей. Средний возраст у них был 35–37 лет. У нас же пришли молодые ребята, как белый лист бумаги, на котором надо было написать строки космической профессии. У нас был молодой отряд, до 30 лет средний возраст.

За год, который предшествовал полету, нам дали очень серьезную подготовку и по основам космических полетов, и по баллистике. Это было безумно интересно. Потом по настоянию Сергея Павловича Королева мы пошли учиться в Военно-воздушную инженерную академию имени Жуковского. Для космонавтов создали специальный курс, где акценты делались на те дисциплины, которые соответствовали профессиональной подготовке и задачам. Да и здоровье было одним из критериев, потому что никто не знал, что может быть, что произойдет.

И ведь обратите внимание: все мы были детьми войны, росли не в самое сытное время. Но были в большинстве, я говорю не только о космонавтах, совершенно здоровы.

– Может быть, древние не правы, утверждая, что в здоровом теле – здоровый дух? Может, все дело заключается в здоровье духа? Ведь вы, наверное, чувствовали не только ответственность, но и свою причастность к Истории человечества?

– Этот вопрос часто задают космонавтам. Буквально так порой: чувствовали ли себя героями? Почувствовали ли себя героями? Поверьте, это совершенно искренне: у нас даже в мыслях не было этого. У нас у всех ведь и до отряда космонавтов складывалась очень хорошая судьба, достойное положение в частях. Брали-то в отряд не троечников. Нет, для нас тогда главным было не геройство. Превалировала идея. И еще – неутолимый интерес. Когда меня спросили, хотел бы я летать на новых типах самолетов, конечно, я сказал, что хотел бы. А на ракетах, а на спутниках? Я сказал, что это любопытно, но надо подумать. Я только что женился, жена ждала ребенка. И вдруг – какой-то спутник. Но было очень интересно. Стал изучать книги о космосе. Впервые тогда прочитал Циолковского «Грезы о земле и небе». Кстати, когда полетел в космос, то я ничего нового не увидел, потому что все очень точно описал Константин Эдуардович Циолковский.

Когда же прошли комиссию, когда нас собрали в отряд, то тут уже, кроме интереса – новое дело, новая техника! – появился и энтузиазм.

Мне все чаще бывает искренне жаль современных молодых людей, которые не знают, что это такое. Конечно, их нельзя целиком в этом обвинять. Можно только жалеть. Но как же горько становится, когда думаешь, что новые поколения не испытают того счастья, которое знали мы. Счастья работы, счастья познания...

Я понял, что случилось что-то из ряда вон выходящее, уже здесь, на Красной площади, после возвращения Юрия Алексеевича Гагарина. Нас тоже пригласили на трибуну. И когда я увидел этот океан людей, это ликование, этот порыв...

– Похоже на День Победы...

– В Москве я его не видел. Могу сравнить только с тем, что было у нас, в деревне на Алтае, когда у нас уроки отменили, и мы бегали по всей деревне и кричали: «Гитлер капут! Войне конец!»

...И когда я увидел: Юра стоит на Мавзолее, среди членов правительства, – тут только до меня дошло... Наверное, мы сотворили что-то такое, что взбудоражило всю страну. А ведь для нас это была просто работа, правда, очень интересная и важная. Были трудности, конечно же, недоставало то одного, то другого, мы ворчали. Но главное, мы шли тут, на земле, неизведанным путем. Инструкцию по полетам писали сами. Помогал Галай, которого пригласил Королев как опытного летчика-испытателя. Было ли страшно, спрашиваете? Меня никто не принудил, я же пришел добровольно и ЗА ИДЕЮ. И мы готовились к этому. Мы знали, что могут быть и неприятности – мы же все летчики. Но мы видели, как работают конструкторы, инженеры, рабочие. Мы хотели лететь!

– Американские космонавты чем-то отличались от вас?

– По опыту – да. Но они тоже пришли в космос не за славой и не за деньгами, а по убеждениям своим – это у нас было общее. Знаменитый Армстронг, который первым ступил на Луну, сказал: «Гагарин нас всех позвал в космос». И это было не только красивой метафорой. Это было строгой истиной. Наша смелость и дерзостъ заставили и их активнее работать над освоением космоса, создавать обширные программы.

Это справедливо не только в отношении Америки, но и всего мира. Пример нашей страны поднял человечество, он стал катализатором прогресса в освоении космического пространства и вообще в науке и технике.

Вообще же, я давно убежден, что космонавтика – это планетарная задача. Она требует огромного технического, интеллектуального, финансового потенциала, и решать одни и те же задачи каждой стране нет смысла. В космосе все было для всех. Другое дело, отдельные задачи могли быть дифференцированы, но и это до поры до времени.

Знаете, ведь космонавты любой страны прекрасно понимают друг друга независимо от идеологий. Есть общее дело, профессиональный интерес. И на этой основе возникает настоящее человеческое братство. Я много раз убеждался в этом, сам дружу со многими иностранными космонавтами, как и мои коллеги.

Когда мы делали «Аполлон–Союз», я надеялся: мы с американцами подошли к пониманию, что нам надо интегрироваться в космических исследованиях и практике. Мы ведь с обеих сторон понимали, что это политическое решение. Технические задачи решались легко. Мы надеялись, что это подвигнет нас к сближению. Действительно, после этого началась работа над общей орбитальной станцией... Но вот реальность – мы оказались отброшенными далеко назад. А сотрудничать можно с равными.

Недавно неожиданно ко мне приехали конгрессмены из Америки, попросили о встрече. Первый вопрос: как я оцениваю возможности России по созданию базового блока для орбитальной станции? Их конгресс обеспокоен тем, что у России нет денег, и конгрессмены приехали выяснить: стоит ли Америке тратить деньги на создание этой станции «Альфа»? Ведь Россия своих обязательств не выполняет. Горько не только за свою страну, но и вообще за судьбу космических исследований...





– Ведь у нас могло быть прекрасное будущее, правда? У всех землян, пойди новейшая история Советского Союза по другому пути. Ведь уже был создан прообраз тех отношений межу нациями, о которых человечество могло только мечтать, – отношений, основанных на общем интересе и общей пользе, у человечества был шанс, предоставленный ему нашей страной. И человечество ответило на него, оно его приняло, восхищаясь Гагариным, объединяясь в исследованиях космоса... Ведь рано или поздно интеллектуальные элиты мира, соединенные общими целями, изменили бы политику противостояния на политику содружества, потому что это единственный путь для нашей планеты, если мы хотим сохранить ее живой и цветущей вопреки холоду и бесконечности космоса, который стал так близок с того весеннего дня в 1961 году. Новая эра, о которой так много писали, действительно могла наступить для всей Земли. Но стараниями предателей и разрушителей Советского Союза плодотворная и созидательная власть интеллекта была уничтожена в колыбели, а вместо нее воцарилась губительная для мира власть денег. Так что не только против нашей страны, но и против всего человеческого сообщества совершено преступление, отбросившее нашу планету назад на многие десятилетия.

Герман Степанович, наверное, у вас нет сомнений, какой была бы сегодня позиция Гагарина, будь он жив?

– К сожалению, Юрия Алексеевича нет. Но одно скажу – зная его и своих друзей по первому отряду и по нашим делам, он остался бы душой там, где и все мы. Я родился в Советской стране, получил образование в советской школе, все, что у меня на погонах и на груди, все, что в моем сердце, – всё мне дали Советская власть и Коммунистическая партия.

Думаю, что Гагарин полностью разделял бы эту точку зрения. Для честного человека другого просто быть не может. А надо быть честным, надо видеть, что именно Советская власть вывела человечество в Космос, который для нас всех, космонавтов, стал смыслом и целью жизни.



Жанна КАСЬЯНЕНКО

«Советская Россия», 12 апреля 1997 г.

https://sovross.ru/articles/2155/53100


Вернуться наверх
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Космос начинается на Земле
СообщениеДобавлено: Пт апр 01, 2022 10:12 am 
Не в сети

Зарегистрирован: Вт сен 28, 2004 11:58 am
Сообщений: 11254
Фундамент космонавтики

…Народы бывшего Советского Союза обогатили мировую цивилизацию научно-техническими достижениями, занявшими достойное место среди основных побед науки и техники XX века. В процессе работы над мемуарами я с сожалением убедился, как много белых пятен в истории гигантских техногенных систем, созданных Советским Союзом после Второй мировой войны. Если ранее отсутствие таких трудов оправдывалось режимом секретности, то в настоящее время объективному изложению истории достижений отечественной науки и техники угрожает идеологическая разруха. Предание забвению истории собственной науки и техники мотивируется тем, что ее истоки восходят к сталинской эпохе или периоду так называемого «брежневского застоя».

Наиболее разительные достижения атомной, ракетной, космической и радиолокационной техники явились результатом целенаправленных и организованных действий советских ученых и инженеров. В создание этих систем вложен колоссальный творческий труд организаторов промышленности и научно-технической интеллигенции России, Украины, Белоруссии, Казахстана, Армении, Грузии, Азербайджана и в той или иной мере всех республик ныне бывшего Советского Союза. Отторжение народа от истории собственной науки и техники не может быть оправдано никакими идеологическими соображениями.

Я отношу себя к поколению, которое понесло невозместимые потери, на долю которого в XX веке выпали тяжелейшие испытания. Этому поколению с детства прививалось чувство долга. Долга перед народом, Родиной, родителями, перед будущими поколениями и даже перед всем человечеством. По себе и своим современникам я убедился, что это чувство долга очень стойкое. Оно явилось одним из сильнейших стимулов для создания этих мемуаров. Люди, о которых я вспоминаю, действовали во многом под влиянием чувства долга. Я пережил многих и буду в долгу перед ними, если не напишу о гражданских и научных подвигах, которые они совершили.

Ракетно-космическая техника создавалась не на ровном и пустом месте. Стоит напомнить, что во время Второй мировой войны Советский Союз выпустил самолетов и артиллерийских систем больше, чем противостоявшая нам фашистская Германия. В конце Второй мировой войны Советский Союз обладал огромным научно-техническим потенциалом и производственными мощностями оборонной промышленности. После победы над Германией имевшиеся у нее разработки в области ракетной техники были изучены инженерами и учеными США и СССР. Каждая из этих стран воспользовалась трофейными материалами по-своему, и это сыграло определенную роль на послевоенном этапе развития ракетной техники. Однако все последующие достижения нашей космонавтики есть результат деятельности отечественных ученых, инженеров и рабочих.

Я пытаюсь коротко рассказать о фундаменте, на котором начала возводиться космонавтика, и о роли личностей в истории этого направления науки и техники. В истории нашей ракетно-космической техники решающая роль принадлежит академику С.П. Королеву и созданному под его началом Совету главных конструкторов, не имевшему прецедента в истории мировой науки.

Первоначально в Совет входили:

Сергей Павлович Королев – Главный конструктор ракетной системы в целом;

Валентин Петрович Глушко – главный конструктор жидкостных ракетных двигателей;

Николай Алексеевич Пилюгин – главный конструктор автономной системы управления;

Михаил Сергеевич Рязанский – главный конструктор систем радионавигации и радиоуправления;

Владимир Павлович Бармин – главный конструктор наземного заправочного, транспортного и стартового оборудования;

Виктор Иванович Кузнецов – главный конструктор гироскопических командных приборов.

Очень велика была роль Мстислава Всеволодовича Келдыша. Он считался главным теоретиком космонавтики и действительно был организатором математической школы, которая обеспечила решение многих практических задач ракетодинамики.

По мере расширения сферы деятельности Совет обогащался новыми именами и в последующие годы космической эры в него вошли A.M. Исаев, С.А. Косберг, А.Ф. Богомолов, А.Г. Иосифьян, Ю.С. Быков, А.С. Мнацаканян, Н.С. Лидоренко, Ф.Д. Ткачев, С.А. Алексеев, В.А. Хрусталев, Г.И. Северин, А.Д. Конопатов.

Для всех этих людей Королев был признанным вождем, руководителем и полководцем советской космонавтики. Каждый из перечисленных имел служебное звание «главный конструктор». Каждый из них стал основателем своей школы, разрабатывающей свое специальное направление. Идеи, рождавшиеся в организациях этих главных конструкторов, могли быть реализованы только с использованием научного потенциала всей страны и с помощью мощной промышленности. В сферу идеологического влияния Совета главных втягивались сотни заводов, отраслевых, академических, военных и вузовских научных учреждений.

Министры и правительственные чиновники, имевшие непосредственное отношение к ракетно-космической тематике, были не в силах противостоять авторитету Совета главных. Иногда они сами участвовали в его работе. Располагая реальной экономической и политической властью, правящие структуры Советского государства в целом поддерживали технические предложения Совета.

Одними из первых, кто с энтузиазмом воспринял принципиально новые идеи, исходившие из королевского Совета, были военные специалисты. Исторически свойственный крупным военачальникам консерватизм отступил перед открывшейся перспективой совершенно новой ракетной стратегии. Трудно переоценить значение участия военных в создании советской ракетной техники и космонавтики. Среди них было много талантливых, искренне преданных своему делу ученых, принимавших непосредственное участие в работе Совета.

Основной фундамент ракетной техники и промышленности был заложен в первом послевоенном десятилетии. Готовых специалистов по созданию ракет в этот период еще не было. Кадры приходили из организаций, создававших авиационную и артиллерийскую технику и другие виды вооружений.

В отличие от промышленности военные кадры первого десятилетия пришли к большой ракетной технике в ракетные войска стратегического назначения от совсем малых ракет. Они назывались во время войны гвардейскими минометами Ставки Верховного Главнокомандования, или коротко, по-солдатски, «катюшами».

Сегодня ракетная техника имеет мало общего с «катюшами», но современные вооруженные силы стратегического назначения начинали создаваться людьми, оружием которых во время войны были «катюши». В этом заключалось историческое значение «катюши» для последующего развития космонавтики.

Сразу после войны первые энтузиасты-ракетчики в промышленности не имели в государственных структурах настоящего хозяина. Командование гвардейских минометных частей (ГМЧ) первым проявило инициативу и взяло под свою опеку самое начало наших работ по большим ракетам. Основные командные кадры, руководившие первыми ракетными воинскими частями и испытательными полигонами, пришли из ГМЧ.

С согласия командующего ГМЧ генерал-лейтенанта Григория Дегтярева члены военного совета генерал-майор Андрей Соколов и генерал-майор Лев Гайдуков объединили на территории оккупированной Германии разрозненные группы советских специалистов по ракетной технике.

Большой заслугой Льва Гайдукова следует считать его смелые действия по извлечению из казанской «шарашки» бывших заключенных, ныне известных всему миру академиков Королева и Глушко. В последующем генералы Семенов, Соколов, Мрыкин, Кузнецов, Смирницкий, Керимов (бывшие офицеры ГМЧ) заняли ключевые посты в Главном управлении ракетного вооружения (ГУРВО).

Генерал-майор Александр Тверецкий в 1945 году сформировал БОН – бригаду особого назначения, которая была первой воинской частью, осуществлявшей пуски ракет дальнего действия. Генерал-полковник Василий Вознюк был назначен начальником ГЦП – Государственного центрального полигона в Капустином Яре. Генерал-лейтенант Алексей Нестеренко стал начальником НИИ-4 – военного института Академии артиллерийских наук, а в 1956 году возглавил научно-испытательный полигон НИП-5 в Тюратаме – будущий Байконур. Все они: и Тверецкий, и Вознюк, и Нестеренко – во время войны были заместителями командующих артиллерией фронтов по ГМЧ.

Полковник Андрей Карась на фронте командовал полком «катюш», после войны служил в Капустином Яре и Тюратаме, а затем, уже в звании генерала, возглавил Центральное управление космических средств Министерства обороны.

Аспирант механико-математического факультета Московского государственного университета Георгий Тюлин в 1941 году ушел добровольцем в армию и оказался в подчинении у генерала Тверецкого. После войны Тюлин последовательно руководил научно-теоретическим отделом ГУРВО, был заместителем начальника НИИ-4, возглавлял головной институт ракетной техники НИИ-88, был заместителем председателя Госкомитета по оборонной технике и закончил руководящую работу в должности первого заместителя министра общего машиностроения.

У меня нет возможности перечислить многих других военных специалистов, пришедших в «большую ракетную технику из «малой». Эти люди не противопоставили себя Совету главных и специалистам промышленности. Они были такими же энтузиастами-ракетчиками.

С 1945 года ракеты создавались в самом тесном контакте людьми промышленности и военными. Это взаимодействие сохранялось до последнего времени. Сугубо мирные космические пуски с космодромов Байконур, Капустин Яр, Плесецк без участия военных просто невозможны.

Отдавая должное выдающимся ученым, гражданским и военным специалистам в истории космонавтики, необходимо обратить внимание на роль высшего политического и военного руководства страны, высших руководителей народного хозяйства.

Среди людей, хорошо знающих историю космонавтики, по этому поводу высказываются самые противоположные точки зрения. В тоталитарном государстве политические деятели, занимающие ключевые позиции властной структуры, могут или способствовать развитию космонавтики, или оставаться равнодушными к ее нуждам и, в худшем случае, затормозить или даже на много лет остановить прогресс в этой области.

В 1945 году идея развития ракетной техники в интересах обороны нашла активную поддержку начальника Главного артиллерийского управления маршала артиллерии Н.Д. Яковлева, Главного маршала артиллерии Н.Н. Воронова, генерал-полковника (в будущем Главного маршала артиллерии) М.И. Неделина. Ответственность за создание ракетной промышленности приняли на себя министр вооружения Дмитрий Устинов и его первый заместитель Василий Рябиков. Их инициатива и пробивная сила способствовали принятию высшим политическим руководством страны в мае 1946 года постановления о развертывании широкого фронта работ по ракетной технике. Только после этого Совет главных конструкторов получил реальную возможность выполнить свою историческую миссию. Несмотря на давление тоталитарной власти, им был осуществлен уникальный вариант технократического управления.

Аналогично королевскому Совету позднее создавались Советы главных во главе с М.К. Янгелем, В.Н. Челомеем, А.Д. Надирадзе, В.П. Макеевым, Д.И. Козловым, Г.Н. Бабакиным, М.Ф. Решетневым.

Неизбежным был процесс взаимосвязи этих Советов. Главные конструкторы – члены первого королевского Совета, обогащенные опытом создания первых ракетных систем, начинали разработки для других главных конструкторов ракет и входили в новые Советы. Глушко создавал двигатели и для Королева, и для Челомея, и для Янгеля; Исаев – для Королева и Макеева; Пилюгин – системы управления для Королева, а затем для Янгеля, Челомея, Надирадзе; Бармин создавал стартовые системы и для королевских ракет, и для янгелевских, и для челомеевских. Наиболее универсальными оказались разработки гироскопических систем Кузнецова, которые нашли применение на большинстве советских ракет и многих космических аппаратах. Общим со временем стал единственный для всех командно-измерительный комплекс, оснащенный радиосистемами Рязанского, Богомолова, Мнацаканяна.

Подобные технократические структуры существовали и в атомной отрасли (под руководством И.В. Курчатова), и в радиолокационной (под руководством А.И. Берга, А.А. Расплетина, Г.В. Кисунько, Б.В. Бункина). В сферу их научно-технической деятельности входили производства, научные учреждения и военные организации.

Задолго до Советов главных конструкторов, руководивших созданием ракетно-космической техники, в авиационной промышленности установилась своя система главных или генеральных конструкторов. Имя главного конструктора присваивалось наподобие фирменной марки всем созданным под его руководством самолетам. Подобных королевскому демократических Советов в авиации не было, пока там не занялись разработкой ракет для ПВО и ПРО.

К концу семидесятых годов Советский Союз имел сильнейшую в мире технократическую элиту. Оставаясь внешне преданными политике коммунистического государства, «вожди» этой элиты в своей среде не стеснялись критиковать очевидные недостатки политической системы, продолжающиеся рецидивы холодной войны и вспыхивающие время от времени гонения на так называемых «инакомыслящих». Однако никаких действий для оказания политического давления на «власти предержащие» технократия не предприняла. В этом отношении характерным примером может служить история гонений на Андрея Сахарова. Мне кажется, что в данном случае проявилось свойственное интеллигенции вообще и русской в особенности неумение политически организовать самое себя.

Я старался вспомнить о ярких и неповторимых людях, с которыми работал и встречался. Все они были разные, и невозможно подвести советского ученого или главного конструктора под некий стандарт. При всем разнообразии характеров, стилей работы, тематических направлений их деятельность, однако, характеризуется общими чертами, существенно отличающими их творчество от установившихся представлений о великих ученых прошлого. Это относится не только к людям, упомянутым выше, но и к другим деятелям советской науки и техники, причастным к военно-научному промышленному комплексу. Возможно, перечень этих общих черт в какой-то мере будет ответом на вопрос, а почему же, обладая колоссальной потенциальной силой, эти люди никогда не пытались получить реальную власть в стране.

Позволю себе сформулировать эти общие черты.

1. Техническое творчество являлось призванием, смыслом жизни. Чистая наука рассматривалась не как самостоятельная цель, а как средство для достижения технических результатов, а в некоторых случаях и результатов в интересах государственной политики.

2. Индивидуальное научно-техническое творчество сочеталось с организаторской деятельностью, поисками наиболее плодотворных методов работы коллективов, которые каждый из них возглавлял. В большей или меньшей мере каждый старался быть организатором науки.

3. За конечные результаты своей творческой деятельности главные конструкторы, ученые и ведущие специалисты несли персональную ответственность перед государством. Такой степени ответственности никогда не было у самых великих ученых прошлого. Максвелл, Эйнштейн, Резерфорд, Менделеев, Циолковский, Жуковский, Оберт, супруги Кюри и другие, имена которых прочно вошли в историю науки, тоже были рождены, чтобы творить, они совершали научные подвиги, но над ними не стояли государственные структуры, контролировавшие их научную деятельность и требовавшие обязательных научных результатов в строго регламентированные сроки.

4. Во время Второй мировой войны во всех воюющих странах наука была милитаризована. Разработка нового оружия – атомного, ракетного, авиационного, радиолокационного – требовала участия самых выдающихся ученых. Воюющие государства не жалели средств на создание новых видов оружия, но требовали практических результатов в возможно короткие сроки. Послевоенные годы не освободили ученых от такого рода военной службы. Обстановка холодной войны для всех причастных к военно-промышленному комплексу была не менее напряженной, чем в годы прошедшей войны. «Железный занавес» заставил искать решение сложившихся проблем самобытным, самостоятельным путем. Практически исключалась возможность слепого копирования, подражания, даже заимствования опыта. Это приучало ученых и инженеров рассчитывать на интеллектуальный потенциал только своей страны, всех республик Советского Союза.

5. Коллективизм в научной работе оказался совершенно необходимым средством проведения исследований и достижения конечных практических результатов. Наиболее выдающиеся успехи достигались на стыках, сопряжениях различных наук и отраслей техники. Эти успехи были следствием тесной совместной работы ученых разных областей знаний. Только те научные школы добились выдающихся достижений, руководители которых с самого начала смело привлекали к своей творческой деятельности других талантливых людей, способных работать в специфических условиях создания больших систем.

6. Каждый ученый сознавал себя членом гигантской технократической системы, теснейшим образом связанной с государством и идеологией социалистического общества. Все были истинными патриотами, не помышлявшими ни о чем другом, кроме честного служения Родине. Общая мировоззренческая позиция различалась в деталях. Общее требование к высшим структурам сводилось к формулировке «помогайте, но не мешайте!»

Несмотря на неизбежные конфликты с высшими чиновниками, а иногда и явно отрицательное отношение к тоталитаризму «генеральной линии» партии, никто не проявлял активного противодействия. Чувство долга и дисциплины превалировало над другими.

Прошло время, когда пресловутый военно-промышленный комплекс, объединяющий науку, технику, производство, обладал практически неограниченным экономическим могуществом. Его достижениями по праву могли гордиться ученые, инженеры, рабочие и военные специалисты. Они получали в мирное время большую часть Ленинских и Государственных премий, правительственных наград. Основные технические и административные руководители министерств, институтов, предприятий и родов войск избирались в состав ЦК КПСС, Верховный Совет Союза и республик.

Все это теперь история. Но это история моей страны, моего поколения. Поколения, которое работало, воевало, творило с неподдельным патриотизмом. Деяния сотен тысяч людей, создававших военно-стратегическое могущество страны, ее действительный приоритет в ракетной и космической технике, принадлежат нашей Родине независимо от того, на какие государства она теперь разделена.

Космонавтика – новая область человеческой деятельности – выросла и расцвела на технической и научной базе, предназначенной для создания средств уничтожения. Ее техника есть результат синтеза многих направлений в работах того же военно-промышленного комплекса. Так обстояло дело у нас, в самой могущественной тоталитарной державе. Но точно так же обстоит дело и в демократических США. Американская космонавтика создана американским военно-промышленным комплексом.

Портреты и жизнеописания главных конструкторов советской космонавтики есть практически во всех музеях авиации и космонавтики, но они по праву украшают и стенды и музеи Ракетных войск стратегического назначения.

Космическая эра начиналась с ракет. Современная космонавтика в буквальном и переносном смысле держится на ракетах.

Пионеры космонавтики, мечтавшие о межпланетных путешествиях, и строители современных космических кораблей, орбитальных станций и уходящих за пределы Солнечной системы аппаратов начинали с изучения ракетного полета.


Немного о себе

Я родился 1 марта 1912 года в Польше в городе Лодзи. Мои родители, подданные Российской империи, не были коренными жителями Польского генерал-губернаторства.

Софья Борисовна Явчуновская – моя мать, дочь состоятельных родителей – еще в гимназические годы включилась в революционную деятельность в Белоруссии. Она вступила в РСДРП, участвовала в подпольной работе и вооруженных выступлениях революции 1905 года. После раскола партии она примкнула к лагерю меньшевиков, а затем перешла в так называемый Бунд – еврейскую социал-демократическую партию. В годы разгрома революционного движения ей грозили арест и суд.

Молодая революционерка вышла замуж за учителя начальной школы Евсея Чертока и вместе с ним эмигрировала из города Гомеля за границу. Три года мои будущие родители провели в Германии, Швейцарии и Франции. Мать изучала медицину и получила право на фельдшерско-акушерскую практику. Отец преуспел в изучении фабричной бухгалтерии и делопроизводства. В 1910 году родители поселились в Польше в городе Лодзи. Отец трудился бухгалтером в текстильной промышленности, мать занималась медицинской практикой.

В 1914 году Польша оказалась зоной военных действий. Родители с потоком беженцев, теперь мы бы сказали «русскоязычного населения», выехали в Россию и поселились в Москве.

Так я в двухлетнем возрасте стал москвичом.

Ради здоровья единственного сына родители переехали ближе к чистому воздуху на Нижнеходынскую текстильную фабрику, расположенную в пяти верстах за Пресненской заставой. Теперь это часть промышленного Краснопресненского района. В те годы эта пригородная зона еще сохраняла подмосковную природу, чистейшую и рыбную реку Москву.

Мать была единственной фельдшерицей-акушеркой на фабрике и в ближайших окрестностях. Отец работал в конторе фабрики бухгалтером.

Окружавший меня социальный микроклимат во многом определялся средой фабричных рабочих, дети которых были моими друзьями.

Географическое местоположение нашего фабричного жилья способствовало тому, что уже в семилетнем возрасте я неплохо плавал, а вскоре с товарищами пристрастился к путешествиям на веслах вверх по Москве-реке вплоть до «далекого» Крылатского.

Мы жили в деревянном доме без всяких городских удобств. Зато в трех километрах к северу за картофельными полями располагалась Ходынская радиостанция – в те годы самая мощная радиостанция в стране. Во многом благодаря экскурсиям на эту станцию я стал страстным радиолюбителем.

На востоке, вверх по извилистой реке Ходынке, находился Центральный аэродром республики, а с запада, сразу за рекой на заливном лугу, – аэродром завода «Юнкерса». Немцы получили в концессию расположенный в сосновом бору в Филях вагоностроительный завод Русско-балтийского общества для организации выпуска самолетов.

Упоминаю эти географические подробности потому, что считаю их причиной своего увлечения авиацией и радиотехникой, во многом определившего мою судьбу в самом начале жизненного пути.

В 1929 году я окончил среднюю школу. Попытка поступить на электротехнический факультет Московского высшего технического училища оказалась безуспешной. У меня не было ни пролетарского происхождения, ни заменяющих его трех лет рабочего стажа. Один год я проработал электромонтером на ближайшем от жилья Краснопресненском силикатном заводе.

Осенью 1930 года я поступил электромонтером на авиационный завод № 22 имени «Десятилетия Октября». Это был тот самый завод в лесу за рекой, где до 1926 года строились самолеты Юнкерса.

В 1927 году концессионный договор с немцами был расторгнут и завод, получивший статус военного, перешел к освоению отечественной серийной технологии металлического самолетостроения. Завод № 22 очень бурно расширялся. Строились новые корпуса, аэродромные ангары, жилой поселок. В цехах устанавливалось много нового оборудования, шел интенсивный процесс набора рабочих, обучения их новым, доселе незнакомым профессиям.

Завод начал свою деятельность с выпуска самолетов конструкции Туполева. Это были первые цельнометаллические истребители И-4, двухмоторный разведчик Р-6, двухмоторный бомбардировщик ТБ-1, трехмоторный пассажирский АНТ-9.

В производственной и общественной работе я преуспевал настолько, что через два года был выдвинут в комитет комсомола.

Многотысячный коллектив завода в массе своей составляла молодежь, увлеченная техникой, но не имевшая опыта и знаний. Овладение технологией производства имело решающее значение для выполнения нового задания – освоения серийного производства самого крупного в мире тяжелого бомбардировщика ТБ-3 (АНТ-6). Техническое руководство завода видело в комсомольской организации активного помощника в реализации лозунга «Люди, овладевшие техникой, решают все».

В этот период я встречался и работал с людьми, о деятельности и судьбе которых надеюсь еще написать более подробно. Молодой директор завода С.П. Горбунов, погибший в авиационной катастрофе, парторг ЦК О.А. Миткевич, репрессированная в 1937 году, главный инженер Б.Н. Тарасевич и другие в значительной мере повлияли на дальнейшие судьбы многих молодых и мою тоже.

В 1934 году я поступил на вечернее отделение Московского энергетического института. В конце этого же 1934 года как активный изобретатель был направлен в конструкторское бюро Виктора Федоровича Болховитинова.

Заводу № 22 после трагической гибели директора было присвоено имя Горбунова. КБ Болховитинова при заводе имени Горбунова, созданное по инициативе начальника ВВС Я.И. Алксниса и профессорского состава Военно-воздушной академии имени Жуковского, имело задачей разработку нового дальнего тяжелого бомбардировщика ДБ-А. В КБ Болховитинова я начал настоящую, серьезную и ответственную инженерную работу. Оказавшись руководителем бригады спецоборудования самолетов, я знакомился с новейшими достижениями и работой смежных организаций авиационного приборостроения, бортового электро- и радиооборудования.

Работа в коллективе Болховитинова была прекрасной школой для начинающего инженера. В этом коллективе был по тем временам высокий интеллектуальный уровень. Установился стиль товарищества и взаимной помощи. Общение с заводскими летчиками-испытателями Кастанаевым, Моисеевым, Байдуковым, летчиками НИИ ВВС Нюхтиковым, Стефановским и инженерами ВВС давало в процессе работы знания, которые нельзя было получить из каких-либо учебных курсов или учебников.

Участие в работе комиссий под руководством Алксниса, на которых рассматривались компоновки будущих самолетов, обсуждались доктрины воздушной войны и борьбы за господство в воздухе, приучали к системному крупномасштабному образу мышления, а текущая работа требовала внимания к сиюминутным мелочам. Объединение двух свойств системной инженерной деятельности – «макро» и «микро» – оказалось совершенно необходимым в моей будущей работе.

В 1937 году я был назначен ведущим инженером по спецоборудованию первого самолета ДБ-2, который под индексом полярной авиации Н-209 готовился к перелету из Москвы в США через Северный полюс. Этот перелет, предпринятый по инициативе полярного летчика С.А. Леваневского, закончился трагически. Истинные причины и место катастрофы Н-209 остаются до сих пор тайной, которую хранит Арктика. О событиях, предшествующих этому перелету и последовавших за ним, было много публикаций. По поводу этого перелета я надеюсь опубликовать и свои воспоминания.

В 1937 году КБ Болховитинова переехало в Казань, а я остался в Москве и был переведен на должность начальника бригады спецоборудования и вооружения в КОСТР – серийное конструкторское бюро завода № 22.

Во время работы в КОСТР над самолетом СБ и его модификациями я познакомился с соратником А.Н. Туполева, талантливым конструктором и обаятельным человеком А.А. Архангельским.

В конце 1938 года я ушел с завода № 22 для окончания учебы на пятом курсе института. Выходя последний раз из проходной завода, на котором проработал восемь лет, я с полным правом мог сказать: «Вот проходная, что в люди вывела меня».

Через эту проходную мне суждено будет пройти спустя 30 лет! Завод будет называться ЗИХ – завод имени Хруничева. Это тот самый ЗИХ в Филях, который ныне известен всему миру. Он изготавливает ракеты-носители «Протон», модули орбитальной станции «Мир», крылатые ракеты и боевые межконтинентальные ракеты, составную часть ракетно-ядерного щита бывшего Советского Союза.

Завод № 22 имени Горбунова во время войны был эвакуирован в Казань. Он так и остался в Казани заводом авиационным, уступив филевскому заводу честь борьбы за освоение космоса.

Через проходную ЗИХа мне потребовалось пройти для встречи с генеральным конструктором В.Н. Челомеем. Это он во времена увлечения Хрущева ракетной техникой добился перехода завода с авиационной тематики на ракетную. Последней авиационной продукцией завода были тяжелые бомбардировщики конструкции Мясищева. Лучшие в мире по тому времени стратегические бомбардировщики были сняты с производства ради организации выпуска стратегических ракет.

Однако в 1987 году один из уцелевших бомбардировщиков Мясищева был использован в интересах космонавтики. Он послужил носителем для переброски на космодром Байконур космического корабля «Буран» из Москвы и второй ступени ракеты «Энергия» из Куйбышева.

Дипломный проект «Система переменного тока для тяжелого бомбардировщика» я выполнял, возвратившись в 1939 году в коллектив Болховитинова. К этому времени Болховитинов со всем коллективом переселился из Казани в Химки. Здесь был построен небольшой опытный завод № 293, который и стал местом моей работы вплоть до 1944 года.

Наиболее значительными работами КБ Болховитинова после возвращения из Казани являлись скоростной многоцелевой самолет «С» и истребитель «И» двухбалочной схемы. Оба самолета имели моторы-спарки. Установленные тандемом, друг за другом, моторы вращали два соосных винта. Это значительно уменьшало лобовое сопротивление. Самолет «С» был доведен до летных испытаний, «И» остался детально разработанным проектом.

На заводе № 293 я руководил отделом спецоборудования и основное внимание уделял проекту четырехмоторного бомбардировщика «Б», который должен был значительно превосходить по своим тактико-техническим показателям американские «летающие крепости» Боинга. Для этого самолета под моим руководством два года работала кооперация, создававшая электрооборудование системы переменного тока, по тем временам совершенно уникальное.

Имя профессора Болховитинова мало известно широкой публике. В истории нашей авиации он не пользовался славой всемирно известных генеральных конструкторов, и его почти не поминают в истории космонавтики. После двух неудач: гибели Леваневского на самолете Н-209 и Бахчиванджи на самолете-ракете БИ-1 – его иногда называли в именитых авиационных кругах неудачником.

Действительно, коллектив Болховитинова не создал ни одного самолета, принятого на вооружение. Но в коллективе были собраны люди, которые, пройдя школу «патрона» – так мы его звали, сами стали создателями техники, нашедшей мировое признание.

Позволю себе перечислить только несколько имен: Александр Березняк – конструктор крылатых ракет, Алексей Исаев – разработчик ЖРД для ракет подводных лодок и космических аппаратов, Василий Мишин – первый заместитель главного конструктора Королева, Константин Бушуев – заместитель Королева и руководитель проекта «Союз»-«Аполлон», Николай Пилюгин – главный конструктор систем управления многих боевых ракет и носителей. К этой компании я имел смелость причислить и себя. Во время войны Болховитинов «пригрел» на Урале в Билимбае и выпустил в самостоятельное «плавание» Архипа Люльку – автора и первого разработчика отечественных турбореактивных двигателей.

Производство талантов не столь почетно, как выпуск самолетов или ракет. Но историческое значение этого производства заслуживает большой признательности потомков.



Источник

Telegram

Борис Евсеевич ЧЕРТОК

академик

https://sovross.ru/articles/2248/56499


Вернуться наверх
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Космос начинается на Земле
СообщениеДобавлено: Вт дек 27, 2022 2:54 pm 
Не в сети

Зарегистрирован: Вт сен 28, 2004 11:58 am
Сообщений: 11254
Трагическая судьба «Буранов»
26.12.2022 - Опубликовал (-а) Admin - 1 комментарий



Программа «Энергия-Буран» оставила в истории отечественной космонавтики тот самый повод для гордости и яркий пример того, чего может достигнуть наша наука, государство и промышленный комплекс вместе взятые. На момент закрытия программы в 1993 году было построено пять летных экземпляров космического корабля «Буран».

Изделие 1.01 «Буран». Корабль был построен на ныне закрытом Тушинском машиностроительном заводе. Именно этот «Буран» и летал единственный раз в космос осенью 1988 года. Затем, его поместили в монтажно-испытательный корпус на 112-й площадке космодрома Байконур. Корабль был уничтожен в результате обрушения этого самого корпуса 12 мая 2002 года.

Изделие 1.02 «Буря». Этот космический корабль тоже был полностью построен. По плану «Буря» должна была совершить второй, в истории программы, полет в космос в автоматическом режиме. Кроме того, этот полет подразумевал осуществление стыковки «Бури» со станцией «Мир». Сейчас «Буря» находится на космодроме Байконур в частной собственности гражданина Казахстана.

Изделие 2.01 «Байкал». Третий летный экземпляр был готов на 30–50%. Полет намечался в 1994 году. До 2004 году находился в цехах Тушинского завода. Находится на территории аэропорта в подмосковном Жуковском.

Изделие 2.02. Четвертый экземпляр был разобран в цехах Тушинского машиностроительного завода.

Изделие БТС-002 ОК-ГЛИ, «Буран» который использовался для летных испытаний в атмосфере. В настоящее время он находится в собственности немецкого Музея техники в Шпайере.

https://sovross.ru/2022/12/26/tragiches ... a-buranov/


Вернуться наверх
 Профиль  
 
Показать сообщения за:  Сортировать по:  
Начать новую тему Ответить на тему  [ Сообщений: 14 ] 

Часовой пояс: UTC + 3 часа


Кто сейчас на форуме

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 12


Вы не можете начинать темы
Вы не можете отвечать на сообщения
Вы не можете редактировать свои сообщения
Вы не можете удалять свои сообщения
Вы не можете добавлять вложения

Найти:
Перейти:  
cron
Powered by phpBB © 2000, 2002, 2005, 2007 phpBB Group
Русская поддержка phpBB